– Ладно вам. Я вот с парнями хочу до старой церкви дойти.
– Вона куда понесло. Кубыть там совсем все обвалилось. Давно не был. Так то, раньше часто туда наведывался, а таперича куда уж мне… А вы сходите.
– А что это за старая церковь? – спросил Мишка.
– Это вам Петро пусть расскажет. Это лучше на месте. Видеть и чувствовать надо. Так не объяснишь.
Вышли мы где-то через час, после того как попили кофе и посидели во дворе. Дед Иван выкурил пару самокруток, поворчал о том, как раньше все было хорошо и как сейчас все плохо. Раньше – это в его интерпретации было все, что до революции и тогда было просто замечательно, а вот после все стало ужасно.
Дядя Петя спрашивал его, а что же тогда, раз было так расчудесно, старая власть не удержалась и была сметена, и с какого рожна он сам воевал за красных и эту самую иногороднюю власть помогал устанавливать. Он ему и бригадирство в колхозе припомнил. Но у деда Ивана всегда был готов ответ – он, как и весь народ, надеялся на лучшее, а вот всякие начальнички все испортили.
Наконец мы вышли. Дед Иван проводил нас немного, мы поднялись по склону балки и пошли вдоль одного из ее ответвлений. Через пару часов мы свернули и пошли по степи в сторону группы холмов или курганов, кто там разберет, на одном из которых возвышался старый дуб. Дядя Петя сказал, что нам нужно именно туда, и что этот дуб является нашим ориентиром.
Ни Мишка, ни я, никогда не ходили в ту сторону, хотя про дуб знали, и как-то раз даже видели его издалека. Мне это дерево всегда казалось странным, а тут такая оказия.
– Дядь Петь, а что это за дуб. Тут же у нас они не растут нигде.
– А, дошло… Это, Славка, вещий дуб и ему уже почти четыреста лет. На самом деле, триста, четыреста или больше, никто не знает, но его история всем была известна.
– А нам вот нет, – сказал Мишка.
И действительно, ни бабушка, ни дед Иван, ни наши родители про этот дуб ничего не рассказывали, а может мы просто и не спрашивали.
– Ладно расскажу. История интересная и короткая. Пока идем, успею вам рассказать: