В его мыслях всё спуталось, всё перевернулось, он вспоминал своего отца, которого засекли до смерти, свою больную мать, умоляюще просившей не выгонять и не лишать её работы.
Он не мог забыть разъярённого Игната Щукина, который ворвался со своими бандитами к ним в дом, взяв его молодым мальчишкой за горло чуть не задушил.
– Щенок! Ты кого хотел надурить, меня, да я тебя в порошок сотру и по ветру пущу недоумок паршивый. А ну быстро говори, где твой брат Василий. Задушу паскудина, говори!
Щукин сжал на горле пацана пальцы ещё сильнее, затем отшвырнул мальчишку в угол с такой силой, что он перелетел через лавку и ударился о деревянную стену.
От нестерпимой боли Сенька стиснул зубы, из носа пошла кровь, губа была разбита.
Щукин снова подошёл к мальчишке, и снова взяв его за горло, спросил:
– Но ведь ты знаешь, где прячется Васька, брат твой, знаешь?
– Не знаю я, ничего не знаю, – ответил Сенька.
– А я говорю, знаешь. Его недавно видели с красными, там и Федька Давыдов, Сарычев Тимофей.
– Не знаю, я ничего не знаю и не видел, ни брата, никого.
– Вот упрямец, себе же хуже делаешь, я вот возьму тебя за ноги, да подвешу к потолку, и будешь там мотаться до тех пор, пока не скажешь правды. А ну говори собачий потрах!
Тут Игнат опять взял своей ручищей Сеньку за горло.
– А ну поднимайся волчонок, поднимайся.
Испуганный мальчишка, держась за стенку медленно встал.
– Эй, Игнат, остынь маленько, остынь, ведь задушишь малого, – сказал, рядом стоящий мужик.
Игнат обернулся и увидел Степана Сальникова, бывшего середняка, служившего в своё время верой и правдой Щукину.
– А-а-а, Степан. Да чего ему будет, этому щенку, вон посмотри, как он смотрит на нас, прямо-таки готов накинуться и разорвать, правда, волчонок.
– Пропустите! Пропустите меня, дайте пройти, изверги, креста на вас нет! – Раздался женский голос.
– Да куда ты прешь шалава, сказали тебе, нельзя, что русский язык не понимаешь, нельзя, – выругался здоровенный верзила и оттолкнул её назад.
– Игнат! Прошу тебя, не губи дитя невинное, отпусти ты его, – продолжила кричать женщина.
Щукин обернулся и посмотрел в сторону открытой настежь двери.
– Игнат, не губи ты нас, ведь ты знаешь, я всю жизнь на тебя работала, стирала, убирала, любую работу по дому выполняла, ведь упрека не было, – умоляла она.