Гуля пригласила Аню. Это была ее подруга и одногруппница, они обе учились на другом факультете, поэтому Аню я раньше не видел. Что меня поразило при первой встрече – ее улыбка. Просто нереально красивые белые ровные зубы, и весь вечер, мне кажется, я смотрел в прямом смысле ей в рот. Хотелось попросить их даже потрогать пальцем. Смотрел, как она говорит, как ест, как вытирает губы салфеткой, как смеется. Внимание было приковано железно, пуще, чем подкова у хозяйской лошади. Все мои наработки по одурманиваю девочек резко перестали быть действенными. Никакого впечатления мое остроумие, шутки, тосты, комплименты на нее не производили. Она сидела рядом с другими девчонками, которых я даже не особо видел, они был как размытые пятна вокруг моей богини.
На столе было много разной еды, бутерброды со шпротами, бутерброды с маслом (почему-то отдельно), бутерброды с колбасой, и все это было разбавлено бутербродами с сыром. Еще отдельно были три тарелки: вареная картошка, щедро присыпанная чесноком, салат из крабовых палочек, состоящий из риса и одной палочки, и просто горошек из банки. Питье было тоже достаточно разнообразное: компот грушевый, компот вишневый и водка. Девочки пили водку, разбавленную вишневым компотом, а мы, мужики, пили ее в чистом первозданном виде. Это было лучшее застолье в моей жизни. Праздник закончился ровно тогда, когда закончилась еда, точнее, последний горошек, поэтому все решили расходиться. Мой сосед пошел провожать Гулю, и я напросился с ними, потому что Аня жила вместе с ней.