В общем, упасть с велосипеда – дело нехитрое. Поэтому так важно ездить в шлеме. Голова у человека всё-таки не шар для боулинга, она не такая крепкая, и не стоит ею биться обо что попало, иначе можно заработать сотрясение мозга. Петер не хотел сотрясать свой мозг и всегда ездил в шлеме. И даже когда он в прошлом году потерял свой шлем, он тут же тихонько взял папин, а папа, для которого все шлемы выглядели одинаково, решил, что это он сам где-то оставил свой шлем, и купил себе новый. Так, конечно, делать нехорошо, но уж очень сложно иногда бывает объяснить родителям, что ты не хотел терять ту или иную вещь и сделал это совершенно не нарочно. Разговор быстро заходит в тупик, потому что, когда ты сделал что-то не нарочно, очень трудно ответить на вопрос, зачем ты это сделал. Потому что не нарочно, в общем-то, и означает «низачем». Но родители этого не понимают.
Короче говоря, Петер на секунду закрыл глаза, хотя делать этого никогда не следует, если едешь на машине, скачешь на лошади или, как в данном конкретном случае, гонишь изо всех сил на велосипеде, потому что обещал родителям вернуться к шести, а уже полседьмого, и от папы пришло несколько эсэмэсок. Папа интересовался, куда запропастился его сын Петер.
И в эту самую предательскую секунду, пока глаза Петера были закрыты, он зацепился педалью за поребрик и полетел в канаву. Надо сказать, что канав в Копенгагене не так много, надо ещё поискать такое место, чтобы была канава, а не вполне приличная обочина. Но соревнования по боулингу проходили в припортовой зоне, потому что там дешёвая аренда и всякие компании устраивают в этом месте площадки, лазалки и, например, боулинг. Так что здесь довольно мрачно, и почти нет деревьев, и магазинов никаких нет, и людей. Тут очень пустынно, потому что сюда ходит один-единственный автобус, и то нечасто. Да и что тут делать обычным людям, если они, конечно, не приезжают играть в боулинг? Смотреть на ангары? Иногда, правда, здесь попадаются любопытные штуки. Например, пару месяцев назад Петер обнаружил недалеко от дороги выброшенное кем-то пианино. Оно было совершенно расстроено, но Петер всё равно сыграл начало композиции Кима Ларсена «Посреди ночи». Оно совсем несложно играется, это начало, а Петер всё-таки уже третий год занимался на фортепьяно и даже пару вещей умел играть двумя руками. И ноты уже выучил почти все. Правда, только в скрипичном ключе, а мама утверждала, что есть ещё басовый, и там другие ноты, и их тоже придётся учить.