– Эх! Что за славный денек! Сейчас бы в горы! – рядом с мамой на лавочку плюхнулась странная фигура в цветастом балахоне и очках для плавания на голове поверх платка.
– Добрый день… – мама с любопытством оглядела севшую рядом крайне необычную даму лет семидесяти. Ее внимание привлекла корзина, которая их разделяла. В ней шевелилось что-то черное и пушистое.
– В горах сейчас раздолье. Воздух свежий, травы луговые. Такие запахи! – продолжала странная дама, смотря куда-то вдаль, совсем не обращая внимания на соседей, разговаривая будто сама с собой.
– Вы правы, – неуверенно ответила после паузы мама.
Богдан немного наклонился вперед, чтобы разглядеть, с кем начала диалог мама. «Жаль, Феликс, что ты трус!» – произнесла женщина, обращаясь к корзине. Оттуда показалась толстая черная кошачья голова. Кот зевнул и уставился на маму немигающим взглядом.
Женщина откинулась на край лавочки, запрокинула голову, закрыла глаза и подставила лицо солнечным лучам. Мама и Богдан изумленно переглядывались, не говоря ни слова. Стефания и Тим тоже переглянулись и постарались скрыть улыбку.
«Да, кстати! – громко произнесла женщина удивительно молодым голосом, открыв глаза и взглянув на маму первый раз. – Когда через неделю пойдете в горы, обязательно захватите с собой резиновые сапоги».
Женщина резко встала с лавочки, взяв корзину с котом, и добавила после паузы, обращаясь к Богдану: «На второй день попадете под дождь!»
Мама и Богдан буквально онемели от неожиданности и не нашли, что ей ответить. Кот в корзине поднял голову и… подмигнул им.
«Лаванда, душица, что там еще? Ах да! Мелисса, чабрец…» – высокая сутулая фигура в развевающемся цветастом балахоне быстро удалялась от ошеломленных Богдана и мамы, что-то бормоча себе под нос.
Наступила ночь. Полную тишину нарушала только торопливая стрелка на настенных часах. Тик-тик-тик… Стефания и медвежонок Тим сидели в кресле в прихожей, где их после прогулки оставил Богдан. В окно кухни смотрел огромный белый шар Луны. Ее легкий мерцающий свет достигал поверхности зеркала в прихожей и исчезал где-то в его глубине, образуя полупрозрачный дымчатый коридор. Тишину нарушил шум колесиков. Из-за угла, шмыгая носом, появился Степашка: «Сегодня был самый печальный день после той аварии. Богдан заплакал первый раз…»