– Если мы идем на уступки, соглашаясь с твоим отказом принимать мои дела в будущем, то и ты, будь добра принимать наши условия. Ты не простой ребенок, Ясения. За тобой стоит многомиллионная компания. Наша фамилия на слуху, и я не позволю, чтобы ты связалась с какими-нибудь недостойными людьми.
– Ты мне не доверяешь?
– Я тебе доверяю, я не доверяю тем, кто находится вне стен этого дома.
Следом за отцом с дочерью решила пообщаться и мама. Роза
Михайловна была более сдержана, но повторяла почти все тоже самое, что и минутами ранее отец. Заезженная пластинка тое дело крутилась и крутилась, в конечном итоге, заставляя Ясению взбрыкнуть, хлопнуть дверью своей комнаты, прячась в стенах комнаты младшего брата.
– Я тебя предупреждал, – бросил брат, не отрываясь от своего компьютера, произнес брат. – Сказала бы мне хотя бы.
– И что бы ты сделал?
– Что-нибудь бы придумал. Не брошу же я свою сестренку.
Ясения обняла брата со спины. У них были типичные отношения брата и сестры. Они могли драться, ругаться, подшучивать друг над другом, но спустя мгновение ребята уже счастливо улыбались, обнимались и таскали наперегонки вкусности с кухни. И вот сейчас, Ясения почувствовала, что её младший брат был куда умнее старшей сестры. Он показывал свое волнение и поддержку.
– Только ты мне сегодня не высказал свои угрозы.
– А надо? – Улыбнулся брат.
– Не надо. – Она крепче его обняла, пожелала спокойной ночи и ушла в свою комнату.
Сегодня её мысли были заняты выразительным взглядом исподлобья Елисея. Эти глаза и улыбка преследовали девушку во сне. Смех парня эхом раздавался в голове, от чего она, переживая раз за разом сегодняшний вечер, смотрела в потолок и улыбалась.
Время быстротечно стекает по ладоням,
Оставляя влажные следы.
Пусть счастье радостно заслонит
Место, где есть только ты.
Osolio
«Забудь дорогу всяк сюда входящий», – табличка, которую повесила себе на дверь Ясения, когда ей было ровно столько же, сколько её брату Георгию, не имела глубокой истины. Ей попросту нравилась циатат из «Божественной комедии» Данте Алигьери. Но сегодня, прикоснувшись к дверной ручке, она впервые заострила внимание на смысле фразы. Она сняла бумагу с деревянного покрытия и зашла внутрь по-настоящему девчачьей розовой комнаты. Большая двуспальная кровать с балдахином в пыльном розвом цвете смотрелась ложей для Барби на фоне былых стен.