Они не принимали особого участия в работе газетного кружка. А я в рамках своей деятельности в нем в течение одного семестра был главным редактором журнала для абитуриентов, завалив из-за этого курс немецкого языка.
Когда Асакура сказал: «Все читали твои книги», я ответил: «Я никогда не читал ни одной твоей книги, и не хочется». Естественно, его это задело, и он вспылил («Неудивительно, что тебя пырнули ножом») и добавил, что вообще-то он гораздо лучше пишет о якудза.
В итоге мы кричали друг на друга: «Придурок!» и «Сам ты придурок!», Асакура снял ботинок и ударил меня по голове. В ответ я крепко стукнул его по голове кулаком. Асакура был тщедушный, лысоватый, с мутноватыми глазами человек. У него явно не было шансов победить меня в драке.
Синдзи Исии и Масао Итагаки после идзакая «Умиками» пошли по домам. Оставшиеся четверо – Куроки, Имамура, Асакура и я – направились в ближайший бар под названием «Арль». Куроки, кажется, почти не пил, поскольку приехал на машине.
Затем Куроки повел нас в бар в Накано. Мы с Асакура время от времени продолжали оскорблять друг друга. Он подошел ко мне, размахивая бутылкой сётю и говоря: «Я убью тебя». Я закрыл голову руками, сказал: «Это опасно, стой!» и начал убегать от него, делая круги по комнате.
Потом мы решили пойти домой к Куроки. Я никогда раньше не был у него. Это был дом, где Куроки когда-то жил с Тиэко Мацубара, актрисой, не менее знаменитой, чем Саюри Ёсинага. Мы направились туда, где была припаркована машина Куроки. И пока шли, Асакура начал называть меня «врагом, с которым он не может делить этот мир». Я подошел к нему и спросил: «С каких это пор мы стали врагами, начиная с этого момента?» Асакура сказал: «Да, с этого момента!», поэтому я внезапно схватил его за воротник правой рукой, выставил вперед правую ногу и попытался сделать бросок через бедро. Он упал на спину. Я уже несколько десятилетий не практиковал дзюдо и был поражен тем, насколько хорошо мне удался прием.
Дорога, по которой мы шли, как раз заканчивалась и заворачивала в переулок. И почти одновременно с моим броском какая-то машина начала поворачивать налево. Если бы я применил прием мгновением раньше, то машина бы раздавила ноги упавшего Асакура.
Молодой человек, который был за рулем, выскочил из машины и закричал на меня: «Ты, ублюдок, опасно же!» Асакура лежал на земле лицом вверх и вопил: «Убей меня, убей меня!»