Молчит. Молчит? Странно. Почему молчит?
Ларс собрался с духом и взглянул на дочь.
Фрейя улыбалась.
Да, дочка, конечно, у него не красавица. Но, великие боги, какая светлая и лёгкая у неё улыбка! И почему она так редко улыбается?
Фрейя вдруг засмеялась, закружилась на месте, подскочила к мехам, несколько раз качнула рычаг, пламя в очаге взметнулось весело, брызнули яркие всполохи, заплясали в ее сияющих глазах.
– Папа!
Она бросилась отцу на шею, стиснула крепко, Ларс аж крякнул и осел на табурет. Однако силой-то его дочка и впрямь мужчине не уступит…
– Повтори! Повтори ещё раз, что ты сказал!
– Это…, – прохрипел Ларс из-под дочкиных объятий, – говорю же, вечером свататься придут, Торгинир с Синдром…
– Сверром, – перебила Фрейя, смеясь, – Сверром, папа, ты перепутал всё, как всегда, да?
– Да нет, с Синдром, – Ларс тоже захихикал, – я точно помню, о Синдре речь шла…
Объятья обмякли. Фрейя отступила на шаг. Глаза её потухли, а может быть, просто огонь в очаге перестал ярко гореть. Улыбка погасла вслед за глазами. Она открыла короб и убрала кувшин, потом горшок. Обмела тряпицей верстак.
Ларс сидел на табурете и глупо улыбался. Вон оно как хорошо всё складывается! А он-то боялся, старый дурень!
– Ты готовься к помолвке-то, – Ларс игриво пихнул дочку в бок, – подарок там ему, чего ещё… Успеешь до вечера?
Фрейя взвалила короб на спину, продела руки в ремни.
– Какая помолвка, папа, о чём ты, – спокойно проговорила она, – я замуж не собираюсь.
Ларс опешил. Вот те на. Только что прыгала и смеялась, а теперь не собирается?
– Фрейя…
– Тем более за Синдра! – перебила дочка. – Папа, может, ты запамятовал, но Синдр почти на двадцать лет меня моложе!
– Ну, это…, – Ларс судорожно соображал, чем бы оправдать свое согласие на помолвку, – так, это… Это ничего! Ты сама говорила, что законы переписать можно…
– Папа, – Фрейя опять уперла руки в боки, – я не пойду за Синдра! И законы тут ни при чем. Я не буду ни мамкой, ни нянькой какому-то сосунку, пусть даже очень богатенькому… Постой-ка.
Фрейя подозрительно прищурилась.
– Не иначе, папаша Ингольд тебе выгодную сделку предложил, а, папа? Меня за Синдра, кузню нашу под себя, халваровские чертежи бесплатно, по-родственному, в карман…
Эх, не зря Айнар говорит, что у меня на лице всегда все написано, с горечью подумал Ларс. Сначала Ингольд про ожерелье догадался, теперь вот Фрейя… Откуда только умище-то у простой гномихи, соображалкой любому светлому альву сто очков вперед даст…