ОНА:
Когда я стояла у окна, и каждый, похожий на тебя, силуэт вызывал у меня волнение. Даже, проходя по комнатам, я, нет-нет, да, оглядывалась на окна.
Что это?
Тогда меня осенило – я жду тебя, я хочу видеть! Тебя!
Где ты был? Так долго!
– Я был в море.
– А, да. Ты говорил, – безнадежно сказала я. – Как там море?
– Да, как всегда, наверху – ветер гонит низкие тучи, тучи бьют снегом и шугой, море пахнет морем, а ветер льдом и землей, под водой – тихо.
Я невольно вдохнула запах его кителя. От него пахло морозной свежестью и еще чем-то.
– Кораблем – подсказал он.
– Да и кораблем, – произнесла я.
Задумалась.
– Ты полюбила меня тогда? – осторожно спросил он
Очнувшись я заговорила: «Я поняла, что люблю, когда перестала отгонять мысли о тебе».
Когда? Когда отчаянье схватило за горло и стало таскать меня, как тряпичную куклу, цепляя за углы. Когда в оглохшей квартире грохотали телефонные звонки, я бросалась к трубке, «Алло, алло!» – Но это был не ты. Не ты. Не ты!
Когда я страдала от неизвестности.
Когда изнывала от мучительного одиночества.
– Почему ты не приходишь?
– Я пришел.
– Так жми на чертов звонок! Звони. Звони! Громче!
ОСЕНЬ. НОЯБРЬ:
Я звоню. Я стою здесь век. Я стою и жму на эту серую, со щербинкой, кнопку звонка, пока из смежной квартиры не появляется соседка и тихо говорит: «Молодой человек, здесь никто не живет».
– Нет, – упрямлюсь я и уговариваю себя и её, – я слышу, как в пустоте бьются телефонные звонки.
– А трубку поднимают?
– Нет, – косясь на дверь, отвечаю я.
– Вот видите, – отвечает добрая соседка, – телефон есть, а людей – нет, – и мягко отводит мой палец от кнопки.
– Но я слышу шорохи, я слышу шаги! – с запоздалой надеждой говорю я.
– Это – былое. Перебирает сухие листья. Увядших надежд, – говорит забвение и скрывается за дверью.
ЭХО:
– Я долго тебя ждала.
Почему у нас не сложилось?
Я пожал плечами:
«Наверно, я боялся услышать «Нет».
Она согласно кивнула головой:
«А я – сказать: «Да».