– Должно быть ты прав, дружище. Уточним у врача, и сделаем, по-твоему.
– Стас…
– Что-то еще?
– Разреши пожить у тебя неделю. Домой я боюсь идти. Она вернётся. Ты не представляешь, с каким злом я связался…
– Из твоего рассказа я понял, что и удовольствие ты успел испытать. – Полицейский хитро улыбнулся.
– Прикалываешься.
– Не буду лукавить, скажу прямо, не знаю, как отнесётся жена к гостям. Меня и так дома не бывает целыми днями, а тут ещё и поселенцы.
Слова Решетникова не обидели Спирина. Он представлял себе семейный быт начальника уголовного розыска и понимал его жену.
– Окей, сниму номер в гостинице. «Зря его попросил. К тому же принимает меня за душевнобольного. Наверняка, переживает за безопасность семьи».
– Ладно. – Решетников неожиданно согласился. – Попробую поговорить с Мариной. Негоже тебя одного оставлять.
– Стас, я…
– Не благодари, – оборвал он его, – я могу войти в положение друзей. Жена тоже поддержит.
Костя в очередной раз пожалел, что посмел напроситься к Решетникову, но промолчал. «Когда этот кошмар закончится, нужно будет отблагодарить Стаса и Марину».
Решетников вышел из палаты. Он собирался поговорить с двумя людьми: лечащим врачом Спирина и своей женой; вернулся через полчаса с пакетом:
– Хорошие новости. Жена согласна, поживёшь у нас недельку. Врач готов тебя прямо сейчас отпустить. Ты как? Ходить-то хоть можешь нормально?
– Спасибо, Стас, век не забуду! Немного нога вывихнута, но ты и не заметишь ничего.
– Здесь твои вещи, в которых тебя нашли. – Он указал на пакет. – Собирайся. Осмотрим твою злосчастную квартиру, возьмёшь всё необходимое.
Костя быстро собрался. Они вышли за порог лечебницы, проследовали к служебной машине Решетникова и направились к дому Спирина. Косте не терпелось предъявить полицейскому необходимые для расследования доказательства.
Пятнадцатиминутный маршрут они преодолели молча. Костя надеялся, что Решетников поверит ему, ведь он тот ещё скептик.
Старенький «Фольксваген» по-прежнему стоял на стоянке. «Извращуга» – вещала белая надпись на капоте.
– Ну, ничего себе! – удивился Решетников. – Когда ты успел врагов нажить?
Костя был ошеломлён актом вандализма:
– Я же говорил, что в городе что-то происходит! – Из его гневной тирады это была единственная фраза, которая прошла бы цензуру. – Тут одна старуха живёт…её рук дело!