Судя по ранам, под убитой должна была натечь большая лужа крови, но дождь делал своё дело; а то, что не смылось, утекло через щели в досках настила.
– Приступайте уже, Краузе! – недовольно проговорил, не оборачиваясь, тот, что прикасался к голове жертвы. – Сколько можно вас ждать! Я не собираюсь тут лазить на карачках вместо вас.
– Я тоже рад вас видеть, инспектор Винк! – буркнул Эрих, присаживаясь перед распростёртым телом жертвы на корточки.
«Хорошо ещё, что делом не занялся лично Мертенс, – мелькнуло у Эриха, – этот высокопарный выскочка, непонятно за какие заслуги получивший недавно звание главного инспектора. Впрочем, не дело таким высоким чинам мыкаться по дождю и копаться в грязи, на то есть безотказный Винк. А его достижения в расследовании можно позже и себе приписать…»
Эрих поставил рядом с телом саквояж, раскрыл его и попросил одного из констеблей держать над ним зонт.
– Мало нам массовой драки у префектуры с ножевыми, – желчно проговорил Винк, поворачиваясь наконец к Эриху. – Так теперь ещё и доморощенный потрошитель объявился!
Краузе ничего не ответил, он внимательно осматривал раны жертвы. Под светом тусклых фонарей в руках полицейских, что освещали место преступления, разрезы выглядели ещё более зловещими.
Убитой оказалась молодая девушка. Жертва лежала на спине, на её лице словно бы застыла посмертная маска невыносимой скорби. Платье на ней было разорвано в клочья, обрывки пропитались алой кровью. Эрих осторожно отделил пинцетом прилипшие к холодной коже ошмётки, оголяя грудь девушки. За его спиной один из констеблей болезненно закашлялся и поспешно удалился, согнувшись пополам и прикрывая рот рукой.
Три глубоких разреза на теле убитой образовывали как бы треугольник, внутри которого зияла ещё более чудовищная рана – края разрезанной кожи разошлись, открывая внутренности.
Эрих ощупал сильными пальцами запёкшиеся рубцы, потом внимательно осмотрел шею жертвы.
– Обнаружил её сторож биржи, – пояснил тем временем Винк. – Вернее, не только её. Делал обход, заметил какую-то подозрительную суету на причале. И видимо, спугнул преступника. Всё его описание сводится к убегающей в ночь тёмной фигуре. Никаких примет, естественно. Мы полагаем, убийца свои дела не доделал. Не успел спрятать труп. Скинул бы с причала, и концы в воду, если бы не сторож.