И Яна смело устремилась по щербатым ступеням в подозрительный подвал.
В подвале было темно, душно и накурено. Видимо, закон о запрете курения в общественных местах на это заведение не распространялся. Негромко звучала рок-музыка. Зал был небольшой, с выделенной якобы вип-зоной. Там располагался один, но довольно большой стол на невысоком возвышении. Стол этот был занят компанией подвыпивших мужиков. Рядом стояли столики поменьше. Все они располагались неудобно, на проходе, и Яна равнодушно плюхнулась на стул у ближайшего столика. Ася села напротив.
Из-за барной стойки сквозь сизый сигаретный дым к ним подошла девушка в коротком облегающем платье. Она жевала жвачку и смотрела на них с явным любопытством.
– Лиза? – предположила Яна и получила положительный кивок в ответ. – Вам привет от Татьяны Павловны.
На девушку это известие явно произвело впечатление, она даже выпрямила спину и перестала жевать жвачку. Проглотила, что ли? Видимо, Татьяна Павловна была строгой начальницей, никого не баловала привилегиями, и уж если пришли от нее и ссылались на нее, то…
– Вот барная карта. Вам покрепче?
– Тут кое-кто уже начал с шампанского… – стрельнула Яна глазами в сторону Аси. – Несите самое лучшее. И поесть бы что-нибудь.
Лиза переминалась с ноги на ногу.
– С едой у нас… Бар все-таки. В основном, закуски. Могу принести нарезку колбаски, сыра, еще оливки, грибы маринованные. Из горячего – яичница с сосисками.
– Ну, уж нет! – услышав слово «яичница», сразу же отказалась Цветкова. – Спасибо… Несите всё, кроме горячего. И хлеба не забудьте.
Пока готовился заказ, Яна пошла в туалетную комнату, чтобы хотя бы умыться.
Туалет находился за лакированной черной дверью с литерами «М» и «Ж». Освещение было тусклое, но немного ярче, чем в зале. Увидев себя в зеркале, Яна ужаснулась. Выглядела она, словно героиня фильма «Восставшие из ада». На платье и лицо страшно смотреть. Яна решительно сняла платье и стала замывать самые грязные места. С помощью жидкого мыла вымыла лицо, руки, шею. Опаленные волосы стояли дыбом.
– Мать моя в кедах!.. – огорчилась она, трогая свою прическу.
Внимание ее привлекли руки. Они были в ссадинах, правая так еще и с большим красным пятном чуть ниже локтя. Ее идеальный маникюр, особенно на правой руке, превратился во что-то совершенно ужасное. Неизменно ярко-красные ногти стали черными, словно обуглились.