Она уже не сопротивлялась и отчаянно выдохнула:
– Это… это… были такие стран-странные слова, мама! Он… он сказал мне, что скоро произойдет самое хорошее, что могло бы случиться между мною и им.
– Неужели этот мерзавец посмел… – мать еле дышала.
Маленькая Анжелика сжалась от страха, как простреленное животное, она упала на диван. Вдруг ей захотелось исчезнуть, чтобы уберечь себя и мать от дальнейшего кошмара. Она увидела, что в лице матери не осталось ни кровинки, твердый взгляд постепенно увял, потух, исчез и стал выражать только горечь. Безысходную горечь…
«Неужели этот незнакомый негодяй пытался изнасиловать мою беззащитную девочку?» – неуправляемые ужасающие мысли вторглись, влетели, как стая хищных птиц, в сознание Наталии Александровны.
– А ты… ты не пыталась освободиться от этого злодея? – все же решила спросить она.
Где-то глубоко в ее глазах читалась надежда.
– Я вырвалась так сильно и смо-смогла вытащить платок изо рта! Тогда Рони положил одну ру-руку мне на рот, а другой все сильнее меня прижимал! Ты не имеешь представления, как мне было больно, мама! Никогда прежде не чувствова… не чувствовала такой отвратительной боли!..
* * *
Нежно-зеленые глаза Анжелики наполнились слезами – искренними, чистыми. Она так и не поняла, почему именно сейчас, когда думала об Антоне, вспомнила самый неприятный эпизод своей жизни. Тогда ей было только одиннадцать. И она выглядела как только что распустившийся весенний цветок, дивный, неподдельный, своеобразный. Но безжалостный вихрь жизни сумел сломать его.
Богатый молодой человек случайно увидел ее однажды, когда она выходила из школы, и подкарауливал несколько недель. Они начали гулять вместе. Он покупал ей игрушки, обычно эльфов, водил в кондитерские. Девочка ни о чем не догадывалась, ей просто была нужна сердечность, и она получала ее в избытке. Первый раз в жизни кто-то дарил ей столько внимания и заботы. Ее родителям, работавшим по двенадцать часов в день, было не до дочери. Еще недавно Лика так жаждала их тепла, а сейчас, когда уже получала так много от Рони, ей как будто ничего и не было нужно от них.
Анжелика сидела, закрыв глаза, и вспоминала все: и шутливые разговоры старшего друга; и нежные нечаянные прикосновения, без всякой мерзости (как ей тогда казалось); и бархатный околдовывающий тембр его голоса; и влюбленный взгляд, в котором она не смогла разглядеть сексуальный интерес. А потом она снова ощутила боль.