Она приподняла край матраца:
– Последний раз, когда зависала тут, сто рублей припрятала, чтоб не отобрали, а вытащить, блина, забыла.
– Давай, давай в ванную, – грубовато прервал я её откровения, а после того, как она с полотенцем на шее ушла приводить себя в порядок, торопливо нашарил в кармане сторублёвку и, распрямив, сунул ассигнацию под изголовье.
Неожиданно затрезвонил телефон. В мембране послышался женский смех, растворённый в музыкальном бульоне, и ещё какие-то весёлые голоса. Я включил телевизор и уселся в кресло, закинув ногу на ногу, после чего, укрепив телефонную трубку в гипсовом пистолете, растянул губы приветливой улыбкой:
– Гостиница «Центральная» слушает.
– Пьяный, что ли, – поприветствовал меня голос Ксении, – с наступающим тебя!
– Аналогично, – ответил я, – уже празднуешь?
– Провожаем уходящий, – подтвердила девушка. – Как твоя рука? Болит?
– Не очень, – успокоил я её, – после гинеколога ей всё нипочём, правда, неудобно стакан держать, надо было его сразу в гипс вмонтировать, чтобы не заморачиваться, но тогда в туалет самостоятельно не сходить, пришлось бы кого-то на помощь звать.
– Ты один? – голос Ксении прозвучал трепетно и с намёком на ревность.
– Почти, – уклонился я от прямого ответа. – Нас трое: водка, я и Ксюша. Готовимся слушать бой курантов.
– Хорошая компания, – повеселела Ксения, – а за Ксюшу спасибо, я тоже о тебе думаю и скучаю. Давай поцелуемся?
– Давай, – я чмокнул пластмассовый микрофон и услышал, как на другом конце проделали то же самое, после чего раздались отрывистые гудки.
Из ванной вышла Оксана.
Обыкновенное полотенце, закрученное персидским тюрбаном, превратило её в настоящую восточную принцессу, ослепительно белое тело сверкало алмазными каплями водяных брызг. Она подняла руки и плавным жестом кокетливо поправила махровую корону – всё, что можно, было тщательно выбрито, и это придавало её женской соблазнительности особую пикантность. Я невольно залюбовался красивыми движениями, а девушка вдруг застыдилась наготы и поспешно обмотала вокруг округлых бёдер сдёрнутую со стола скатерть.
– Кто звонил? – спросила она небрежно, однако во взгляде промелькнула скрытая настороженность.
Я не стал врать и признался:
– Знакомая одна, мы с ней накануне ночь провели, а теперь никак расстаться не можем.