ПИСТИС, ЭЛПИС, АГАПЭ - страница 3
Шрифт
Интервал
Ну вот, полюбуйтесь,
Вот автопортрет
Трутня социального строя!
Вновь сердце рвётся…
Вновь рвётся сердце из груди,
Когда забрезжишь ты вдали,
Вновь мечется душа внутри
От жгучего желанья встречи,
Я взарился, глаз не отвесть
От ослепительной красы,
Адама смокве места нет,
Взалкаю страстно твои формы.
Кричу: «Постой, остановись!
Не рви на клочья душу!»
Но не услышишь и пройдёшь,
Ведь это я в душе зову.
Не удержать сей крик в себе,
И вырвется он из груди наружу.
Скажу тебе, как дорога ты мне,
Ответишь: «Ведь молча я хожу».
Ну, что ж с того, ведь ходишь,
Ведь говоришь и смотришь
На меня. И нет чудесней взора,
Что мое сердце повязал в удила.
Вечером
Не наводите тошноту,
Не лезьте в мою душу,
Своей заботой лицемерной
Не будьте Вы занудой.
Налейте лучше коньяку,
Давайте выпьем с Вами
За нашу интересную судьбу,
Что создали мы сами.
И будем просто говорить,
А может, петь, и петь, и пить.
Держась за руки до зари,
Глаза в глаза читать стихи.
Утопия
Тобой напиться мне нет силы,
Я утопаю в бездне твоих глаз,
Откроешь ты мне новые границы,
Увижу то, что и не снилась мне во снах.
Не хватит воздуха на всей земле,
Я погибаю в нитях ниспадающих волос,
Не сыщешь слаще аромата в мире —
В тебе одной всё для меня сошлось.
И не хватает чувственных объятий,
Я плавлюсь под твоей рукой,
И кандалы, что чувства заковали,
Не в силах уж держать, ушёл покой.
Ну, что ж за дьявольское бремя,
Отсутствует у нас с тобою время,
Но трёхсекундные свиданья
Заполнили мои воспоминанья.
После полуночи…
Вот полночь миновала.
В столь поздний час
С бессонницей играя,
Не находя благоговейного покоя
В объятьях хитрого Морфея,
Сказать хочу:
«Я Вас люблю!
Быть может, это глупо,
Но разве глупостью
Быть может это чувство?
Не верю в это я.
Да, безрассудные поступки совершаем,
Но разве это глупо,
Когда хотим мы быть
Хоть чуточку смешнее,
Хоть чуточку добрее?»
Вот сердце застучало
Всё живее и живее,
И сон совсем исчез во мгле ночной.
«Ну почему, ну почему
Мы так боимся быть любимы?
Ну почему боимся мы любить!?
Легко мы шутим над своей любовью,
Не замечая, раним мы родных и близких,
Любимых сердцу нашему людей.
Потом об этом сожалеем,
Но только поздно! Вызов брошен.
И облачившись в панцирь,
Чтоб не изранить
Свою измученную душу,
Мы раним души тем,
Кого мы любим больше жизни всей,
Уж лучше я, чем мне.
Мы закрываемся от мира,
А для чего и для кого?
Труп исполняет роль