Ниана – то ли дитя, то ли старая карга – встает, как обычно демонстрируя серые босые ступни, и принимается бродить по своей берлоге, напевая себе под нос и роясь в барахле, сложенном в ящики из-под чая. Вынимает шахматную фигуру – испачканную белую ладью из слоновой кости – и подносит к губам.
– Чем ты занимаешься, когда здесь никого нет, Ниана?
Ее смешок режет слух, как стрекотание насекомого.
– Сколько раз, грандмастер, такие, как ты, зададут этот вопрос?
– Пока не получим ответа.
– И какой ответ тебе нужен? Скажи, и он будет твоим.
– Есть определенная логика, – бормочу я, – в том, что нас друг к другу так тянет…
– О, грандмастер, просвети меня. Что именно кажется тебе притягательным? – Она приближается ко мне, и хлопковая ткань подвенечного платья шуршит, будто сыплющийся песок. – Объясни так, чтобы я поняла. Что конкретно ты хочешь узнать? Любое твое желание может быть исполнено, грандмастер, – прибавляет она с внезапным кокетством. Ее лицо – тень, промелькнувшая за стеклом. Глаза чернее, чем у птицы. – Я же не слишком многого прошу?
– И ты, конечно, ничего не пообещаешь взамен?
– Разумеется. Обещания чересчур однозначны. Ты знаешь правила.
Я вздыхаю и моргаю, сожалея, что она обращается со мной подобным образом, сожалея, что не чувствую ее дыхания на своей коже вместо этой низвергающейся пустоты. Ниана ощущает мое беспокойство – возможно, оно ее даже задевает – и отшатывается, выпрямив спину. Как и говорят священники, внутри ее широких ноздрей чистейшая тьма.
– У тебя есть для меня что-нибудь?
– Возможно, грандмастер. Зависит от того, что ты готов отдать.
– Ниана, в прошлый раз ты говорила…
– Грандмастер, как насчет фантазии? Ты богач. Чего у тебя много?
Непростой вопрос. Вероятно, гильдейской власти. А также силы воли, интеллектуальных и телесных навыков, которыми я обзавелся благодаря ей. Может, Ниана намекает на что-то менее очевидное. На влияние, которое неизбежно обретает человек, достигший моего ранга. Я думаю о летних званых ужинах, зимних собраниях в отделанных панелями комнатах за столами из полированного камнекедра; о невнятном гуле голосов, звоне хрусталя, глубинных течениях могущества и денег, которые чье-то доверие оправдают, а чье-то – предадут.
– Ну же, грандмастер. Конечно, речь о наиболее очевидной вещи. Той, которая привлекает людское внимание…