Некоторый крыловский колорит был придан и музыкальному сопровождению. Наряду с отрывками из Моцарта, Бетховена, Глинки прозвучал хор из оперы К. А. Кавоса «Илья Богатырь» на стихи самого юбиляра (1806), в свое время признанный одним из самых удачных воплощений патриотической темы в русском музыкальном театре500.
К пяти часам вечера 2 февраля в парадную залу Дворянского собрания прибыло свыше 200 человек501, большей частью литераторы и светские любители словесности. При этом всем чиновникам, включая юбиляра, было рекомендовано явиться в вицмундирах502 – явный признак официозности торжества. И неслучайно, что неразбериха, в результате которой отдельные значительные лица, в том числе А. Ф. Орлов, не получили билетов, через несколько дней станет причиной нервного разбирательства внутри группы организаторов503.
Весьма необычным для подобных праздников оказалось присутствие дам. Из особ женского пола приглашения присутствовать на крыловском празднике удостоились прежде всего супруги организаторов, а также, вероятно, дамы из близких Крылову семейств504. «Я была на хорах, где находились еще несколько дам и между ними графиня Уварова, княгиня Одоевская, княгиня Вяземская. Нас очень хорошо угощали, приносили бокалы с шампанским»505, – вспоминала Карлгоф. В отличие от гостей-мужчин, купивших билеты, они не пользовались правом сидеть за общим столом, однако не были и сторонними наблюдательницами. В сценарии торжества им, по-видимому, отводилась важная роль – представительствовать от имени широкой читающей публики и в особенности матерей, пекущихся о воспитании своих чад.
В соответствии с церемониалом, выработанным для «докторских» юбилеев, самого виновника торжества с почетом доставили на праздник два члена организационного комитета: Плетнев и Карлгоф.
В пять часов прибыл г. министр народного просвещения, в кругу всех посетителей прочитал <…> высочайшую грамоту на пожалование Ивана Андреевича кавалером ордена Святого Станислава 2‑й степени и возложил на него знаки сего ордена, —
сообщала «Северная пчела». Предшествующий юбилей лейб-медика Рюля также сопровождался пожалованием юбиляру ордена (Белого орла), однако благоволение к Крылову было подчеркнуто тем, что награждение сопровождалось рескриптом и совершилось на глазах у всех собравшихся. Уварову, без сомнения, принадлежала и формулировка рескрипта: за