.
Тем более значимо появление венков на юбилее Крылова. Сценарий праздника, несомненно согласованный с Уваровым, не предполагал ни торжественного поднесения баснописцу венка, ни тем более увенчания его лаврами; в присутствии высших государственных сановников, на фоне награждения орденом и милостивым рескриптом это выглядело бы двусмысленно. Вероятно, поэтому столь важный символический акт организаторы передоверили дамам, формально вынеся его за рамки сценария. Несмотря на искусственную «случайность» этого жеста, венок, без сомнения, был воспринят всеми присутствующими как знак «классического» достоинства юбиляра. Именно на это указывает Лобанов:
Трогательно было смотреть на него, когда он, по окончании обеда, в другой зале сидел за маленьким столом и в одной руке держал свою любимицу – сигару, а другою рукою скромно накрыл свой лавровый венок. Молодые литераторы окружали седого, маститого, увенчанного славою писателя и начали просить, чтобы он каждому из них дал на память по листочку из его лаврового венка. Крылов с радушною улыбкою начал обрывать свой венок и раздавать листки просителям525.
Символичность ситуации: патриарх литературы, принимая знак высшего отличия, благословляет идущих ему на смену и приобщает их к своей славе, – привлекла внимание младшего литературного поколения. 26-летний Е. П. Гребенка, к этому времени уже известный своими баснями («Малороссийскими присказками»), на следующий день после торжества написал стихотворение «Лавровый листок»:
<…> Все мы шумно пировали
На волшебном пире том
И поэта увенчали
Свежим лавровым венком. <…>
Мы смотрели с умиленьем
На поэта-старика;
Жрец прекрасный вдохновенья,
Он нам дал благословенье:
Лист лавровый от венка. <…>
А о празднике народном,
Бескорыстном, благородном
Поздним внукам расскажу,
И листок венка Крылова
Для потомка молодова
А на самом празднике представительство от лица «младших делателей» на поприще литературы было доверено 34-летнему В. Ф. Одоевскому, который произнес приветственную речь, и 30-летнему В. Г. Бенедиктову, сочинившему стихотворение «Пир 2 февраля 1838 г.».
Не сожмут сердец морозы:
В нас горят к нему сердца.
Он пред нами – сыпьтесь, розы,
Лейтесь, радостные слезы,
Эти стихи прочел один из самых высокопоставленных гостей – министр внутренних дел граф Д. Н. Блудов, товарищ Крылова по Российской академии. Выбор Бенедиктова в качестве автора главного поэтического поздравления объяснялся никак не недостатком поэтов среди друзей Крылова