Крики снизу становились громче.
Не выдержав, я поднялась и на цыпочках вышла из комнаты. Любопытство гнало вперед. Я должна все знать! Раз гневается отец, то нужно понять на что. Ну, чтобы самой не подставиться. Подкравшись к лестнице, выглянула. Отсюда был прекрасный обзор на гостиную. Первое, что заметила, – это тарелка со съеденной рыбой и пустой глиняный графин.
«Отец выпил! – Эта мысль стрелой пронеслась в голове. – Плохо, очень, очень плохо!»
Затаив дыхание, я навострила уши.
– Вы пойдете завтра записываться в добровольцы! – кричал он на братьев. – Хоть людьми станете. Может, и добьетесь чего, а нет, так хоть пощиплете поселения драконов. Пройдетесь по их домам, да и вернетесь не с пустыми руками.
– Мы не хотим, – попытался вставить свое слово Виям, но в него тут же полетела деревянная тарелка с рыбными костями.
– Молчать! – Отец в ярости опрокинул стол. – Все будет по-моему. Пойдете как миленькие и вернетесь с добром. А нет – шкуру спущу!
Пригнувшись, я сообразила, что лучше скрыться в комнате и вообще сделать вид, что давно уже сплю.
Не приведи боги, он меня сейчас заметит!
Целой не уползу.
Все так же на цыпочках и стараясь не шуметь, да что там – даже не дышать, я скоренько вернулась к себе.
Сердце стучало быстро-быстро.
Юркнув под одеяло, сжалась и плотно закрыла глаза. Все, сплю!
А внизу гремел скандал.
Грохот. Глухой звон глиняного графина. Тонкий голос мамы. Но она явно не защищала сыновей. Ей вообще до детей дела не было. Вырастить и продать – вот и все, что ее заботило.
Скорее всего, выскочила на звон, чтобы уберечь свою кухонную утварь.
В какой-то момент хлопнула входная дверь, и возмущенные голоса братьев послышались со двора.
Это было очень плохо для меня. Отец явно еще не успокоился и сейчас начнет искать новую «жертву».
Шаги на лестнице. Я замерла, как кролик, и затаилась.
Отец прошелся по коридору до комнат Льяма и Вияма. Остановился. Снова что-то загремело.
Шаги и скрип теперь уже у моей двери.
Я прикусила губу: если вспомнит обо мне, всю ночь гонять по дому будет. Убираться заставит. Все что угодно, лишь бы при деле была. И все равно, что приличным девочкам в такое время спать полагается.
Отец вошел.
– Айла! – рявкнул он. – А ну, иди вниз полы мести. Там бардак! Что я, в грязи жить должен?!
Я молчала и делала вид, что вижу десятый сон.