Показателен пример историка Н. И. Кареева. По окончании курса по историко-филологическому факультету Московского университета Кареев в 1877–1878 годах стажировался во Франции с целью завершения образования: там он работал в библиотеках и архивах, готовя диссертацию о французском крестьянстве накануне Революции. В дальнейшем он регулярно посещал университеты Франции, Германии и других европейских стран, установив связи с ведущими европейскими историками – в том числе Анри Берром, с работами которого Кареев познакомил историков в России160. Кареев также последовательно распространял идеи О. Конта среди читающей публики в России. После волны революций в Западной Европе в 1848–1849 годах сочинения О. Конта были изъяты из российских библиотек и, по сути, оставались запрещенными в России вплоть до 1860‑х годов, когда в первые годы царствования Александра II многие цензурные ограничения были сняты. В начале 1860‑х годов в учебных библиотеках книги Конта начали свободно выдаваться и стали популярными161. Как и другие последователи О. Конта, по-разному преобразовывавшие и видоизменявшие его позитивистское наследие, Кареев не был последовательным «позитивистом», да и не называл себя таковым. С другими сторонниками позитивной философии О. Конта его связывали как убеждение, что путь к социальным изменениям лежит через научное исследование общества средствами и методами разных дисциплин, так и связанное с этим неприятие противопоставления между естественными и гуманитарными науками, характерного для неокантианской философии. Как приверженец социологии – новой науки, провозглашенной О. Контом – Кареев приветствовал контовскую классификацию дисциплин и научных методов162. Как историка и теоретика истории его особенно привлекал тезис О. Конта об истории как о дисциплине, давшей наукам сравнительный исторический метод, обещающий стать тем синтетическим методом, который объединит все науки на позитивной стадии развития163.
В конце XIX века многие профессиональные историки в Российской империи считали, что история научна лишь в той мере, в которой она является сравнительной. Как писал в 1899 году историк германского права Ф. Ю. Зигель, «историку следует понимать, что <…> история может быть научной только в той мере, в которой она объясняет, а объяснения нет без сравнения»