– Наоборот, благодаря синтетикам экономика поднялась настолько, что народ вполне шикарно живёт на пособие и вообще ни о чём не переживает. – Ему самому пришлось освобождаться из хватки андроида: расслабив пальцы, и немного потрясся кистью, он избавился от неприятного ему контакта.
– Если люди так хорошо живут, тогда зачем тот тип попытался ограбить женщину? – От такого резвого подъёма вырвался большой сгусток технического масла, и пятно на футболке резко увеличилось, расширив синюю экспансию на красную ткань вдвое.
– Потому что у некоторых людей слишком сильна тяга к саморазрушению. Они терпеть не могут когда у них в жизни всё хорошо, поэтому и ищут себе приключений, досаждая всем вокруг. Кто-то на дух не переносит счастья других людей и делает всё, дабы испоганить судьбы окружающих. Некоторые же просто не выносят порядок и умиротворение, и они безумно желают видеть весь мир в огне.
– Почему бы тогда таких не вычислять психологическими тестами ещё в детстве и не изолировать их от общества?
– Человека нельзя наказывать за преступление, которое он ещё не совершил.
Андроид, продолжая внимательно слушать изобретателя, прикоснулся к ране. Поводив вокруг неё двумя пальцами, он поднял кисть и молча наблюдал за тем, как медленно ползёт вниз светло-синяя тягучая жидкость.
– Если начать сажать в тюрьму только за мысль о преступлении, то со временем мы все там окажемся. – Видя, как синее пятно на одежде перестало расти, конструктор довольно кивнул, внутренне радуясь не только грамотно проделанной им работе, но и тому, что лезвие угодило исключительно в регенерирующие элементы. – Ты не переживай, совсем скоро повреждение зарастёт: самовосстанавливающиеся материалы свою работу знают.
Она продолжала источать интерес к спускающемуся по её пальцам, словно подтаявший лёд по стенке холодильника, синтетическому маслу. Медленно вертя рукой, машина ловила в нём солнечные блики стеклянными безжизненными глазами, а потом слегка резко обратилась к профессору:
– Вы не могли бы сделать его красным?
– Хочешь, чтобы оно больше походило на кровь? – Её просьба вызвала у него улыбку. Скрестив руки на груди, он прищурился, выискивая малейшие реакции в ней на их дальнейшую беседу.
– Угу. – Роботу удалось выдавить только такой лаконичный ответ. Ему казалось, что он просит слишком многого, и взявшееся ниоткуда стеснение позволило сказать только эти три буквы.