– Спой мне, малышка, – просит Дарен, когда наш поцелуй прерывается. Нам трудно дышать, но ничто не сравнится с этими мгновениями, – Я так люблю слушать, как ты поешь.
Не в силах противится ему, я открываю рот и начинаю петь. Тихо, иногда срываясь на шепот, но я пою для Дарена. Слова отскакивают от стен заброшенного домика, наполняя его пустоту смыслом, которого прежде он был лишен. Слезы катятся по моему лицу, и я чувствую их вкус на своих губах.
Мы прощаемся.
Пусть Дарен не произносит этого вслух, но в глубине души я знаю, что это наш последний вечер вместе.
О нашей связи с Дареном знает только мой лучший друг Харпи. Харпи не мой отец, но он тоже против, чтобы я встречалась с Дареном, пусть и пообещал не выдавать меня, пока не почувствует угрозу.
Мы с Дареном познакомились в последний день музыкального фестиваля, который ежегодно проходит в Рединге в конце лета и мое глупое сердце внезапно забилось чаще. От него пахло бензином, а под ногтями было засохшее машинное масло. Но его завораживающие глаза цвета арахисовой пасты и обаяние, которым наделила его природа, сделали свое дело и в этот же вечер я разрешила Дарену себя поцеловать.
Через месяц я позволила ему больше, чем просто невинные поцелуи. Я перешла черту, которую прежде не переступала ни с кем и это не казалось мне чем – то неправильным. Быть с Дареном было правильно, а все остальное не имело значения.
Я поднимаюсь с матраса и неторопливо одеваюсь, чувствуя на себе взгляд Дарена. Я осознаю, что вероятнее всего больше не увижу его.
Он встает, подходит и берет меня за руку, вынуждая остановится.
– Я не хочу быть причиной твоей грусти, – произносит Дарен. Он подносит мою руку к своим губам и нежно целует внутреннюю сторону ладони.
– А чего ты хочешь?
– Чтобы ты была счастлива.
– Тогда позволь мне быть с тобой. Это все, чего хочу я.
Дарен молчит. Его теплые губы касаются моего лба.
– Уже поздно. Тебе пора возвращаться домой.
Мне действительно пора возвращаться домой. Обычно папа звонит мне несколько раз в день, но сегодня от него не было ни одного звонка. Должно быть он чертовски сильно занят в своем похоронном бюро.
Мы с Дареном выходим на улицу. Безмятежность прохладного апрельского вечера немного успокаивает меня. Мой парень притягивает меня к себе для поцелуя, а я злюсь от того, что не могу ничего изменить.