Драк в его жизни хватало. Наверное виной тому была несколько провокационная внешность: в отличии от своих сверстников Георгий не обладал накаченными мускулами и прессом, и внешне очень походил на типичную жертву – худощав, среднего роста, молчалив и скромен. Но при нём было ещё кое-что, не сразу заметное глазу. Георгий был жилист, вынослив, ловок и быстр, в 14 лет ломал подкову и гнул в пальцах серебряный доллар. И это тоже было фамильным.
За его физической подготовкой отец следил внимательно. Заставлял бегать и плавать в разы больше своих сверстников. Турник, атлетика и гимнастика подразумевались в его режиме по умолчанию, но более всего отводилось времени на бег. Поэтому бегать Георгий не любил (как можно полюбить то, что заставляют тебя делать из-под палки?), но научился. Даже пробежал пару раз ежегодный Нью-Йоркский марафон, заняв какие-то там места в своей категории. Увы, вся эта нагрузка не прибавила к его мускулатуре ни дюйма лишнего объёма, сделав мышцы лишь стальными, а сухожилия и связки крепкими. В общем, к 17 годам из него получился парень среднего роста, среднего телосложения (в одежде его физическая форма не бросалась в глаза совершенно), быстрый, ловкий, знающий три языка, помимо родных русского и английского, отлично стреляющий из всех видов гражданского оружия, управляющий любым автотранспортным средством и отменный рукопашник, не проигравший ни одного уличного поединка.
Рукопашному бою Георгия учил отец. Оставив военную службу он посвятил всего себя семье и детям, усердно обучая сына знаниям и навыкам доставшимися ему от деда и прошедшие проверку войной. Бывший майор спецназа Алекс Уилсон почти ничего не рассказывал своему отпрыску о войне. Но сына обучал тому, что на ней обязательно пригодится: ставил удар, учил обращению с холодным и огнестрельным оружием, и в конце, когда убедился в готовности подростка к этому знанию, научил входить в Силу. Так он называл то состояние боевого транса, в котором Георгий впоследствии проводил достаточное большое количество времени – и из любопытства, и по необходимости. Обучение отец завершил экзаменом (понятное дело, втайне от матери): мамин брат, Широбоков Степан Михайлович, то есть дядя Георгия, в течении минуты бегло стрелял из «Ремингтона» по пляшущим перед ним в десяти метрах фигурам отца и сына (откровенности ради – резиновыми пулями, но это выяснилось много позже). А Георгий уверенно