Беззаботное детство завершилось у Кормильцева-младшего довольно быстро. Случилось так, что буквально через пару лет родители развелись. Отец с головой ушел в самообразование: начинал аспирантом в академическом институте Уральского отделения Академии наук СССР, а в 1981 году стал профессором и доктором геолого-минералогических наук. Параллельно выпускал многочисленные монографии и книги стихов в духе Омара Хайяма, которые были популярны в кругах свердловской технической интеллигенции.
Все это время будущий профессор не общался ни с женой, ни с сыном. В 1965 году снова женился, и в этом браке у него родился второй сын, Женя Кормильцев. Тогда жесткая по характеру мама Ильи категорически запретила в семье упоминать имя Валерия Викторовича.
С самого рождения маленький Илья стал смыслом жизни Светланы Алексеевны. На каникулах она возила его на экскурсии в Ленинград, а летом брала в геологические экспедиции. Пройдя комсомольскую «школу жизни», мечтала вырастить из него идеального строителя коммунистического общества. Любила странной любовью, целенаправленно пытаясь его переделать. Но будущий вундеркинд интуитивно сопротивлялся и в итоге рос с ощущением отстраненности и недостатка любви – со всеми вытекающими из этого переживаниями.
«Мир, как мать, которая не любит меня. / И Бог, как отец, которого я не знаю», – писал позднее Кормильцев в «Прологе к автобиографии».
Будучи ребенком с ослабленным иммунитетом, Илья часто болел. Поэтому дедушка принял мудрое решение: выкупил в пригороде участок земли, на котором построил небольшую дачу. Предполагалось, что пребывание ребенка на свежем воздухе оздоровит его. Бабушка Галина Константиновна отпаивала внука парным молоком и кропотливо выращивала на грядках овощи. С немецкой дотошностью учила маленького Илью латинским названиям растений, а также навыкам выращивать все, что способно произрасти в суровом уральском климате.
Необходимо заметить, что баба Галя была протестанткой голубых немецких кровей. В юности получила хореографическое образование и выступала в составе театральной агитбригады перед бойцами Красной армии. Позднее, столкнувшись с голодом в Поволжье, крестьянскими рынками и разгоном НЭПа, она всеми фибрами души возненавидела советскую власть.
«Наша счастливая жизнь закончилась в 1917 году», – бесстрашно говорила Галина Константиновна в разгар сталинских репрессий.