Однако зла я ни на кого не держал, точно зная своё место, и коротко сойдясь с несколькими ближайшими соседями, приготовился прожить свой век хоть и не ярко, но достойно. Но судьба распорядилась иначе.
В середине апреля 187… года я неожиданно получил письмо, содержание которого сильно меня взволновало.
Было воскресенье, больница была закрыта для приёма, и я не торопясь совершал свой утренний моцион по английской системе. Я как раз делал дыхательные упражнения, когда к крыльцу подъехала коляска. Прибыл мой ближайший сосед Геннадий Александрович Воробьёв. Человеком он был замечательным. Он был рослым, статным мужчиной, с отличным чувством юмора и отменным аппетитом и никогда не ленился захватить мою почту со станции. Несмотря на разницу в летах, мы были с ним в самых приятельских отношениях. Поприветствовав меня, Геннадий Александрович уселся, по обыкновению, покурить, и окликнув Филиппыча, моего старого «дядьку», нянчившего меня ещё с пелёнок, велел тому подавать завтрак. Несмотря на возраст, Филиппыч придерживался старых правил и всегда прислуживал «господам» за столом. Я не возражал.
– Представьте себе, Иван Андреевич, – хохотнул Геннадий Александрович, заправляя салфетку, и принимаясь за еду с обычным для него усердием. – Провёл вчерашний вечер у князя М., он давал бал в честь дня рождения супруги. Вы же знакомы с Марьей Николаевной? Нет? Прекрасная женщина, а как поёт! Ну и грех нам было пульку не расписать, князь, вы знаете ли, большой любитель. И что же вы думали? Мы, хоть и в деревне живём-с, а своё дело знаем. Двадцать четыре рублика имею, сверх положенного. А? Каково?!
Сказав это, Геннадий Александрович опрокинул в рот рюмку вишнёвки, которую Филиппыч специально по такому случаю припас к завтраку. Привычка моего друга пропускать рюмку-другую за трапезой давно была всем давно известна. Чинно наполнив её снова, он занял своё место подле стола.
Поздравив Геннадия Александровича с успехом, я попытался, было, завести разговор о вреде вина и пользе физических упражнений, но тот лишь отмахнулся.
– Что же вы, Иван Андреевич, предлагаете мне мужика заменить? – удивился тот, принимаясь за грибной суп. – Каждый из нас должен знать свой шесток. Мужик пусть работает, а мы с вами приглядывать должны, хорошо ли он своё дело делает, да нас с вами почитает. Верно, я говорю, старина?