– Я облажалась. Не хотела этого говорить, но… – сама не заметила, как всхлипнула.
– Он простит, Тесс. Обязательно. Джоэл отлично понимает, что иногда эмоции и чувства у тебя берут верх над разумом. Вспомнить хотя бы ту пощечину. Щека до сих пор болит.
Его слова я встретила слабой улыбкой.
– Это было два месяца назад. И тогда ты заслужил. А сегодня…
– Он простит, – перебил меня вампир, нежно гладя по мокрым волосам.
– А если нет?
– Я бы простил. У вас будет несколько дней наедине, чтобы успокоиться и поговорить.
– Несколько дней?
– Три, не больше. И я вернусь. Пообещай не делать глупостей, пока меня не будет.
– О каких глупостях речь?
– Не влезай в неприятности, – охотно пояснил Эрик, а я только сейчас осознала, что он обнажен, и поток воды скользит по его идеальному торсу, так и маня провести по нему рукой.
И я провела, отмечая, что от моего прикосновения светлая кожа покрылась мурашками.
– Ну разве что с Реджиной опять поцапаюсь, а так…
– Тесс, я серьезно, – на мой подбородок легли пальцы, заставляя запрокинуть голову и взглянуть в голубые фьорды любимых глаз. Эрик улыбался. Хитро, будто что-то задумал, но голос его был не в меру серьезен. – Если выкинешь что-то неразумное, будешь наказана, любовь моя.
– Конечно, мой господин, – попыталась пошутить, а на самом деле ощупывала взглядом его губы, которые вдруг нестерпимо захотелось поцеловать. До дрожи в ногах, ведь я почти смирилась с тем, что меньше чем через час он улетит и… вернется, я надеюсь. – Сделаю все, что прикажешь.
Желание нарастало и требовало выхода, подгоняемое злостью на саму себя и обстоятельства, которые вот-вот нас разлучат.
Кажется, мое настроение уловили и поняли все правильно. Как еще объяснить, что спустя секунду сильные руки подхватили меня под ягодицы, вынуждая ногами оплести бедра вампира, а после Эрик пригвоздил меня к гладкой мокрой стене и смял губы в яростном поцелуе. Умелый язык тут же подчинил, выводя желание на новый, особенно острый уровень.
– Всё, что прикажу? – прошептал он на ухо, когда оторвался от моих губ и скользнул к шее. – Я ведь запомню, любимая. Не боишься пожалеть о своих словах?
– Нет.
Вдох. Мокрая сорочка отправляется на пол, открывая жаждущему взгляду вид на мое обнажённое тело.
Выдох. Грудь накрывают губы и прикусывают напряженный сосок до слабой боли, а я выгибаюсь, подставляя лицо потоку воды.