Сидела и смотрела на него, старясь прочитать между строк. Но отчего-то после общения с моей подругой он даже приободрился, наталкивая меня на разные мысли.
В том числе и не самые приятные.
– Прием – это вовремя. Как раз для тебя будет задание!
– Задание? – обомлела я.
– Не провали! – засмеялся он зло.
– Но… – не находила я слов.
– Тебе придется подружиться с этой Деминой, – строго сказал Клим, буравя меня острым взглядом.
– Зачем? – набрала я воздух в легкие.
– Надо! Ты же не хочешь остаться без гроша в кармане. Или не любишь меня и хочешь потерять?
– Что? – зажмурившись, покачала головой.
– Слушай внимательно, Кристина… – обхватив меня за плечи, начал говорить Клим. – Сейчас я расскажу, что ты должна будешь сделать!
Никакие золотые горы, обещанные Одинцовым, мне не нужны были. Интуиции доверял, потому и противился любым увещеваниям этого типа. И даже Афанасьев не смог повлиять, хотя отчаянно пытался.
Обычно я старался прислушиваться к оппонентам, шел навстречу, если действительно видел, что человек не просто балабол и готов играть честно, но сейчас, кажется, был не тот случай.
И Одинцов, видя мой отказ, старался держать хорошую мину при плохой игре, что выходило у него отвратительно.
Он едва зубами не скрипел, услышав мое уверенное «нет». Не ожидал, считал я поддамся на хитрые уловки, только я давно вышел из того возраста, чтобы верить и вестись на обещания, помня, что бесплатный сыр в мышеловке только.
Конечно, отказав ему, я терял тоже не мало, но… сделало бы меня счастливым богатство, доставшееся сомнительным способом? Вряд ли. А вот головной боли точно бы прибавилось.
А я сейчас, кажется, не был готов к такому. Мне достаточно проблем и дома, еще не хватало, чтобы органы присели на хвост или налоговики.
На обратном пути доложил Егору, поделившись впечатлениями. Как и ожидалось, приятель согласился с моими доводами, он тоже жил не первый день, понимал, к чему могло все привести и если начали бы тонуть, то ко дну пошли бы оба.
Я был приверженцем того, что лучше остаться со своим, чем погнаться за двумя зайцами, а в итоге растерять все.
Однако слова Одинцова еще долго вертелись в голове и переключиться не выходило.
Оттого, наверное, домой я заявился чуть позднее обычного, к тому же задумчивый и отстраненный. Долго сидел в тачке во дворе. Выходить не торопился, гонял мысли, смотрел на ночное небо сквозь стекло авто. Оно казалось низким, словно, выйдя на улицу, я тут же зацеплю макушкой облака.