«Что?! Княжества?!»
Девушка сразу увидела моё выражение лица и перестала улыбаться.
– Давайте я вам принесу обед, и вы спросите у меня всё, что будет угодно? Я с удовольствием отвечу и всё вам расскажу, что знаю.
– Я буду вам очень благодарен, Марико, – выдохнул я и натянул улыбку. – Вот только пообещайте мне одну вещь.
– Да, господин?
– Не рассказывайте никому, что у меня проблемы с памятью! Прошу вас, – и сделал максимально несчастное лицо.
– Если только вы пообещаете никогда больше не принимать те наркотики… – улыбнулась она, но словно поняв, что сказала что-то не то, добавила: – Ой! Простите господин, я…
Резко соглашаюсь, пока она не передумала совершать сделку.
– Клянусь вам, Марико, больше вы этой дряни рядом со мной не увидите, – сделал я самое серьёзное выражение хлебала.
– Спасибо, господин! – Девушка засияла, как роза, и поспешно выбежала из ванной.
Я же остался сидеть в джакузи со смешанными чувствами. А точнее, эти чувства определялись только матами богатейшего языка вперемешку с любимым ломанным английским…
Выйдя из ванной, я увидел, что на царском столе меня ждёт не менее царский обед. Имелось несколько блюд на выбор: первое, второе, фрукты, какие-то салаты и закуски. Это меня изрядно удивило, так как пока я подмывался, – воняло от меня почему-то отменно – девушка накрыла этот громадный стол буквально за десять минут.
Горничная поначалу скромно встала справа и позади меня, и я перевёл на неё недоуменный взгляд. Она тоже недоумённо поглядела на меня и притупила взгляд в пол.
– К-хм… Марико… Сядьте, пожалуйста, за стол, – решил я как-то отреагировать.
– Господин… но… простолюдины не могут сидеть за одним столом с аристократами, если они не чиновники соответствующего ранга, признанные герои или… – скромно тараторила она, запинаясь.
– А я, что, аристократ?
– Ну как же… Да! Потомственный! У вас титул барона! – в её голосе прошла нотка возмущения моим вопросом.
– А если аристократ приказывает? – со скепсисом спросил я.
– Простой люд обязан подчиниться…
– Вот я и приказываю сесть за стол и отобедать со мной, – хмыкнул я и улыбнулся.
Для меня всё, что происходит здесь и сейчас, было каким-то сюрреализмом. Вот только если я валяюсь в дурке с белой горячкой, то пусть уж в моей горячке будет всё по-человечески. А то феодальная бредятина какая-то вокруг…