Инга вышла из палаты, игнорируя крики роженицы, которую пытались удержать на месте. Несостоявшийся отец молча стоял рядом с супругой, а по его дрожащим щекам катились горькие слезы. Они так ждали свою малышку. Так долго искали способ спасти ее. С болью в сердце согласились на эксперимент, их убедили в успехе и безопасности. Они радостные приехали сюда, совершенно не подозревая – Инга уже тогда готовилась к похоронам малышки. В финальный вариант договора, который по невнимательности решили не перечитывать, она внесла важный пункт, гласящий о том, что: «Инга Орейро, не несет ответственность в случае экстренной ситуации, вследствие чего может пострадать и\или погибнуть плод, или же его носительница». Женщина знала, шанс спасти дитя равен нулю. Но кто она такая, чтобы упустить такой прекрасный шанс испытать украденные материалы и знания у бывшей коллеги?
Шаги эхом отдавались по пустым коридорам клиники. Главврач, получив приличную сумму, согласился не только допустить этот жестокий эксперимент, но и добродушно освободил все крыло для этого дела.
Услышав тихие всхлипы, Инга поморщилась. Ее помощница, с красным и мокрым от слез лицом, стояла около реанимационной палаты, где пытались тщетно спасти малышку.
– Не разводи сопли, Валентина, и без того жалко выглядишь, – с отвращением бросила Инга, пройдя в помещение, даже не удосужившись постучать.
Ответ, как всегда, не последовал. Помощница не отличалась твердым характером, что всегда раздражало Ингу. Валентина Вайлет была тем самым человеком, который всегда жевал сопли не находя, что ответить начальству.
Почему Инга терпела ее? Валентина была единственным специалистом из ближайшего окружения с достойными знаниями, да и беспрекословно выполняла все указания, опять же из-за своей излишней мягкотелости. Поэтому Инга и закрывала глаза на все раздражающие факторы, ибо плюсы с лихвой покрывали их.
– Время смерти: шесть часов вечера, десятого июня две тысячи двести пятьдесят первого года, – констатировал врач, сделавший пару шагов назад, когда Инга вошла в помещение.
– Причина смерти? – холодно спросила она, даже не посмотрев на младенца.
– Я не патологоанатом, – с раздражением произнес мужчина, что на первый взгляд был младше Инги. Правда ее внешний облик сильно изменился после того эксперимента. Что ж, за знания и возможности приходиться чем-то жертвовать. – Предположу, всему виной ваш препарат.