Мужчина кашлянул и пошевелился.
– Где мы? – спросил он.
– Где-то на техническом этаже. Под центральным залом.
– А почему так темно?
– Не знаю. Но, похоже, что вся обслуживающая аппаратура вырубилась вместе с освещением. Вдобавок я нас в какую-то трубу затащила, чтобы обломки и остатки от былого порядка нам на голову не сыпались.
– Ясно, – вздохнул пациент. Элинор почувствовала, как мужчина потянулся к браслету коммуникатора и сразу по привыкшим к темноте глазам вспышкой резанула бледно-голубая голограмма над браслетом. Ослепшая на несколько секунд Эли недовольно зашипела.
– Извини, – повинился пациент. – Не сообразил.
Она проморгалась. Во тьме под светящейся голограммой проявилось запястье и обшлага форменной рубашки.
Некоторое время мужчина молча просматривал мелькающие над браслетом картинки. Элинор озадаченно нахмурилась: профиль мужчины был ей не знаком. Какой-то неизвестный тип возник в закрытом от остального мира модуле? Откуда он вообще взялся? И почему молчит? Что там слышно в инфосети?
– Что там? – наконец не выдержала она. – Вообще-то мне тоже стоит знать, что происходит.
– «Там» ничего. Связи с пунктами управления станцией нет, связи со спутником нет, сигналов с охранных датчиков нет, показаний датчиков атмосферы под куполом нет… – совершенно ровно стал отчитываться незнакомец.
– А что есть? – прервала его негромкий спокойный голос Элинор.
– Ничего нет и, возможно, это к лучшему.
– Почему?
– Потому что радиации тоже нет. А это значите, что корпус реактора не повреждён и утечки нет. Что в нашем нынешнем положении просто прекрасно.
Из-за длинных фраз стал заметен непривычный акцент. Мозг Эли наконец вспыхнул воспоминанием. Точно! Совсем забыла! По слухам, вчера вечером в модуль прибыла какая-то особенная комиссия! Её сегодняшний пациент, скорее всего, из той комиссии.
Мелькание голограмм и текстов прекратилось, однако светлое голубое облако всё также светилось над плоскостью браслета.
– Пора познакомиться, – произнёс незнакомец и внезапно поднёс запястье к носу Элинор, освещая ей лицо. – Как тебя зовут?
Это движение оказалось настолько резким и неожиданным, что Эли инстинктивно захотелось отпрянуть, но затылок упёрся в трубу, и она просто отвернулась.
– Вообще-то, мужчина представляется первым, – пробурчала Элинор недовольно, пытаясь за этим недовольством скрыть всплеск тревоги и страха. Да, стоит себе признаться, нервы ещё на взводе.