– Оставайтесь здесь, – сказал он заключенным, – следите, вдруг Цвайлинг заявится.
В сопровождении Янковского, Кропинского и Пиппига он направился в глубину склада. Увидев Янковского, мальчик пошел ему навстречу и, как доверчивая собачонка, дал взять себя на руки.
Янковский, прижав к себе ребенка, заплакал беззвучно, без слез. Воцарилась гнетущая тишина. Пиппиг не выдержал.
– Ну, не устраивайте тут поминки! – грубо сказал он, хотя спазмы сжимали ему горло.
Янковский спросил о чем-то Гефеля, забыв, что немец не поймет его. Кропинский пришел на помощь:
– Он спрашивать, остаться ли ребенок здесь.
И вот сейчас он, Гефель, должен сказать поляку, что тот завтра уедет с этапом, а ребенка… но он не смог произнести ни слова и почувствовал облегчение, когда Пиппиг ответил за него. Он успокаивающе похлопал Янковского по спине, мальчик, мол, конечно, останется здесь. При этом он с вызовом посмотрел на Гефеля. Тот молчал, не в силах возразить Пиппигу. Гефеля охватил страх. Ведь своим молчанием он сделал первый шаг к тому, чтобы нарушить указание Бохова. Правда, он успокаивал себя, надеясь, что завтра еще успеет вернуть поляку ребенка, но в то же время с тревогой осознал, что испытывает в этом все меньше и меньше уверенности.
И только когда Пиппиг, по-своему истолковав молчание Гефеля, улыбнулся Янковскому:
– Не горюй, старина, мы знаем, как ухаживать за ребенком!
Гефель огрызнулся:
– Не болтай глупостей!
Но его протест прозвучал слишком слабо, чтобы убедить Пиппига. Тот лишь рассмеялся.
Янковский спустил ребенка на пол и стал с благодарностью трясти Гефелю руки, что-то радостно приговаривая. И Гефелю пришлось молчать.
После того как Прёлль ушел в Малый лагерь, Кремер послал одного из работавших в канцелярии заключенных за Боховом.
– С Гефелем договорился? – в лоб спросил Бохов.
– Успею! – угрюмо ответил Кремер. – Лучше послушай, что творится.
Он коротко рассказал Бохову о своей встрече с Клуттигом и Райнеботом и сообщил о приказе начальника лагеря.
– Они что-то почуяли, это ясно, но ничего определенного не знают. Пока они считают меня главным коноводом, вы в безопасности, – заключил он свой отчет.
Бохов внимательно слушал его.
– Значит, ищут нас, – сказал Бохов. – Ну что ж, ладно! Пока не наделаем ошибок, не найдут. Но то, что ты становишься козлом отпущения, мне совсем не нравится.