– Не бойся, у меня спина широкая, всех вас прикрою!
Бохов пристально посмотрел на Кремера, уловив в его словах иронию. Поэтому он не без раздражения сказал:
– Да-да, Вальтер, конечно. Я тебе доверяю, то есть мы тебе доверяем. Ты удовлетворен?
Кремер резко отвернулся от Бохова и сел за стол.
– Нет!
Бохов насторожился.
– Что это значит?
Кремер больше не мог сдерживаться:
– Почему я должен отсылать маленького ребенка в Берген-Бельзен? В Берген-Бельзен, черт возьми! У нас ему безопаснее всего! Неужели не понимаешь? Что у вас связано с этим ребенком?
Бохов ударил кулаком по ладони.
– Не ставь меня в трудное положение, Вальтер! С ребенком ничего не связано!
– Тем хуже!
Кремер встал и заходил по комнате, стараясь успокоиться. Затем он остановился, мрачно глядя перед собой.
– Дисциплина дисциплиной, но мне это не по душе, – глухо произнес он. – Нельзя ли сделать иначе?
Бохов не ответил, а только развел руками, как бы говоря, что не видит иного выхода. Кремер подошел ближе.
– Все дело в Гефеле, не так ли?
Бохов уклонился от прямого ответа.
– От подобных вопросов тебе легче не станет.
– Ты говоришь – вы мне доверяете, – с издевкой в голосе сказал Кремер. – А я плевать хотел на такое доверие!
– Вальтер!
– Брось! Пустые слова! Это проклятое секретничанье мне надоело. Ты помешался на конспирации!
– Вальтер! Черт возьми! Ради твоей же безопасности ты не должен знать о делах больше, чем необходимо. Неужели непонятно? Ведь мы бережем тебя.
– Надо сберечь ребенка! Ты требуешь от меня… не знаю, ты или вы требуете, чтобы я слепо и без раздумий отправил ребенка на смерть!
– Кто сказал, что на смерть…
– Берген-Бельзен! Этого недостаточно? Я же не хладнокровный убийца!
Бохов резко пресек гнев Кремера, наседавшего на него.
Кремер перешел к уговорам:
– Неужели с ним нельзя поступить иначе? Я спрячу его! Ладно? А? Не сомневайся, со мной он будет в целости и сохранности.
На миг показалось, что Бохов готов уступить, но затем он стал еще энергичнее давить на Кремера.
– Исключено! Совершенно исключено! Ребенка надо убрать из лагеря немедленно! Сейчас же!
Подавленный Кремер мрачно уставился перед собой и поджал губы. В знак солидарности Бохов похлопал его по плечу, и на сердце у Бохова потеплело.
– То, что я от тебя требую, возможно, жестоко, согласен. Но ведь жестоки и обстоятельства. Конечно, дело связано с Гефелем, зачем скрывать, раз ты и сам знаешь. Скажу тебе больше, не думай, что я помешан на конспирации. Гефель сидит в уязвимом месте. Слышишь, Вальтер? В очень уязвимом. Если цепочка здесь порвется, могут полететь все звенья.