Цвайлинг откинулся в кресле со словами:
– Стало быть, скажите своим, чтоб держали язык за зубами.
– Так точно, гауптшарфюрер!
Пиппиг принес мальчику чашку жидкого кофе, куда добавил несколько ложек свекольного сока. Малыш сделал глоток и отодвинул чашку.
– Мне это тоже не понравилось бы, – озабоченно вздохнул Пиппиг.
– Что же мы давать для малютка? – Кропинский беспомощно пожал плечами. – У него такие тонкие ручки, такие тонкие ножки!..
Пиппиг ощупал худенькое тельце.
– Н-да, в чем только душа держится!
– Малютка надо иметь хлеб, белый хлеб, и сахар, и молоко.
Пиппиг рассмеялся.
– Молоко? Ты что, Мариан! Не могу же я кормить его грудью.
Кропинский озабоченно покачал головой. Пиппиг потер стриженый затылок и вдруг выпалил:
– Ну ясно! Малышу нужно молоко.
– Откуда ты взять?
Но у Пиппига, по-видимому, уже возник план, а если он на что-либо решался, то без колебаний.
– Пиппиг-цыпик, не тужи и себя покажи! – задорно произнес он, подсел к ребенку и ласково потрепал его ручонки. – Вот увидишь, мой маленький, завтра дядя Пиппиг пойдет на большой луг, там много коров, и они делают «му-у»… – Мальчик улыбнулся. Пиппиг, обрадовавшись, взял его личико в ладони. – Ты еще научишься у нас смеяться, малыш! – И, хитро подмигнув недоумевающему Кропинскому, ткнул его пальцем в плечо. – А ты завтра покормишь его грудью, понятно?
В канцелярии Гефель не стал распространяться об изменившейся ситуации. Ребенок останется на складе, все понемногу улаживается, объяснил он, многозначительно кивнув в сторону кабинета Цвайлинга.
– В лагере не болтайте о том, что у нас тут…
Конец фразы он заменил выразительным жестом. Этим все было сказано.
Один только Розе заворчал, ему это не понравилось. Пиппиг пришел как раз, когда заключенные ополчились на Розе и перешли к оскорблениям:
– Ах ты, слюнтяй! Паразит! Мусульманин! Только попробуй проболтаться кому-нибудь, и мы тебя так отделаем!
Пиппиг протиснулся сквозь толпу разъяренных заключенных.
– Что тебе сделал этот ребенок? – спросил он Розе, который, в отличие от остальных, сидел за столом и демонстративно работал.
Розе враждебно взглянул на Пиппига.
– Ничего он мне не сделал, – возразил он, – но когда это выйдет наружу…
Пиппиг непринужденно склонился над письменным столом Розе.
– Если это выйдет наружу, значит, один из нас проболтался…