Когда лезвие скрылось в ножнах, исчезли и лозы, оплетавшие ногу. Подниматься я не стал, наоборот, поудобнее устроился на земле. Это был уже шестой спарринг за день, и я устал как собака.
Старая сутулая трехногая собака. Именно так я себя чувствовал, сражаясь с Фреей, потому что хорошо, если бой длился дольше минуты.
– Ты снова надеешься на то, что тебя спасет инстинкт самосохранения.
– Да-да, я снова жду, что страшная магическая штука включится сама. – Я откинул голову назад и подставил лицо под солнечные лучи. Они были не по-осеннему теплыми и приятными.
– Не «страшная магическая штука», а…
– Магический талант, да, помню.
Пару недель назад, когда я, наконец, более-менее пришел в себя после того, как в Рейнгарде Абелоун едва не убила нас всех, мы с Фреей решили приступить к курсу активной реабилитации. И в первую очередь заняться моим «магическим талантом». Хотя, как по мне, это скорее проклятье.
– Для начала объясни мне, как эта штука работает, – попросил я, когда мы впервые заговорили об этом.
То был один из вечеров, проведенных в доме Фреи, когда ложиться спать было еще рано, а за окнами лил дождь, и делать было решительно нечего. Огонь весело потрескивал в камине, роскатт спал около него, свернувшись клубочком, а мы сидели рядом на диване.
– Почему ты вечно называешь все «штуками»? – Фрея непонимающе нахмурилась.
– Это слово-паразит, им удобно называть то, чего не понимаешь. Не обращай внимания.
Фрея вздохнула.
– В общем, магический талант – это тот аспект магии, который выходит у тебя лучше всего. Не знаю, насколько понятно объясняю, я в этом не мастер. Давай лучше на примерах.
«А давай не надо», – чуть не сказал я. Потому что в прошлый раз, когда Фрея решила избежать объяснений, перейдя сразу к иллюстративному материалу, я оказался в Моркетской пади. А потом получил по лицу все от той же Фреи. Второго такого показательного примера я могу не пережить.
– С талантом Анса ты чаще всего сталкивался, – продолжила Фрея, пока я готовился к худшему, – свить энергию в нити и манипулировать ими не каждый сможет.
Если подумать, то нити, управляющие марионетками, были серебристыми с голубоватым отливом, если добавить насыщенности, будет как раз цвет ауры Анса – темно-голубой.
– А у других что с талантами? – спросил я, заинтересовавшись.