Блестят гирлянды голубые
И плавят конок синий цвет.
Снегов лишаются гробы и
В черном, золотой совет,
В котором цифры, краткий прочерк
И отрешенность серых лиц.
И скачут у древесных кочек
Озябшие пальто девиц.
То оживает, что заснуло,
В том пробужденье, что легло,
И в белом платье Феодула
Апреля держит помело.
И только в темных истуканах
Не дал толчок клеёвый сок,
Но излучается в карманах
Теплынью солнечный песок.
Что ты видел, старинный балкон?
Древо близкое, внуком костлявым,
Доставляет тебе Рубикон
И дырявый манжет из Бреслау.
Твой хозяин, истерзанный дом,
Хорохорится, пыжится, блещет:
Собираются в Армагеддон
Позабытые старые вещи.
На твоих колоннадных зубах
Серой плесенью пляшут щербины;
Ниспадают резные перины
Над фронтоном, пробитым во лбах.
Только пьяный прохожий к тебе
Полднем вешним щекою лоснится…
Что тебе, старый дом, днями снится?
Трем скелетам в дверном коробе?
Отвечает старинный балкон:
Башмачок помню дамский и чудный,
Женский смех вожделенный, причудный
И пера в изумленье наклон!
Что ты помнишь, старинный балкон?..
Люблю гулять в закатных парках:
Вдали от людей, вдали от людей.
Где молча пастух целует свинарку:
Вдали от людей, вдали от людей.
Где дырка в стене – приглашенье к покою:
Вдали от людей, вдали от людей.
Где нет купальщиц над бедной рекою:
Вдали от людей, вдали от людей.
Бываю я счастлив, слагая песни:
Вдали от людей, вдали от людей.
И выдох покойным будет если –
Вдали от людей, вдали от людей.
Свобода и ветер живут нераздельно:
Вдали от людей, вдали от людей.
И деревом станет крест нательный –
Вдали от людей, вдали от людей.