Под ней лежало странного вида тело: голое с головы до ног, сплошь вымазанное в той же зеленой жиже. Его била дрожь. Оно в отчаянии скрючилось, обнимая плечи долговязыми руками, лишь бы не отпускать от себя остатки тепла. Над ним курился пар.
Залу заполонили нестройные шаги.
– Восстань, о монаршее семя! – громыхнул потусторонний голос, проникнутый божественной величественностью.
Семя подчинилось. Слизь стекала по нему полосами, скрадывая телесные черты. С виду оно напоминало человеческое дитя, но весьма необычное: вытянутое тело с тонкими костями, волосы ниспадают серебряными прядями, стан не то мальчика, не то девочки. Тощие и длинные руки и ноги неуклюже торчат из плеч и таза. Мышцы проступают под кожей сухими тонкими шнурками – их будто забыли нарастить. В промежности, где ожидаешь увидеть половой орган, лишь безволосый бугорок. Длинные и серебряные, как из ниток паутины, волосы достигают поясницы. Высокие скулы на узком продолговатом лице туго обтянуты влажной кожей. Широкие молочные глаза недоуменно всматриваются в силуэты странных созданий, собравшихся в кучу.
– Что… – Дитя осеклось. Должно быть, губы – инородные, непривычные – слушались с трудом. – Где…
– Ты – одиннадцатое Семя, зароненное монаршей кровью. Заступник живых. Спаситель Владык. Одиннадцатое чадо рока. – Слова звучали неровно, необычно и тягуче, перевитые языки надламывали слоги.
Говорившие были в черных одеждах и со множеством конечностей. Тела неразличимых очертаний беспрестанно шевелились, одни лица были искажены, другие спрятаны масками и перекрыты непонятными наростами.
Дитя обвело их растерянным взглядом.
– О монаршее семя, монаршая кровь, избавь Минитрию от гнили Зла, как избавляли предтечи твои! И зародится из тумана земля, и положен будет предел одиннадцатому Циклу!
Что случилось с тех пор, как Хаар начал надвигаться? На карте мира гнойником разрослась Чаща. Дикий зверь обезумел. Чудеса культуры вроде Нетленной библиотеки Делгата и целые города, как Хеймур, считаются навеки утраченными. Да что города – в тумане утопло целое Асаманское царство со всей пустыней. Долго ли осталось нам?
– Из дневников клерианца
Я никогда не чувствовала себя такой ничтожной, как перед ликом утеса Морниар – отвесной громады, черной волны, что взмыла над горизонтом и, казалось, с минуты на минуту нас захлестнет. Мне чудилось, будто эта невообразимая скала подпирает небосвод.