Оказавшись возле здания морга, медики быстро, выдавая большую сноровку, выкатили мое тело из машины. Выйдя следом, я огляделся. Обычное двухэтажное серое здание с широкими распашными дверями, куда сейчас и покатили мое тело. Медики двигались быстро и чтобы случайно не отстать, мне пришлось забить на осмотр стен коридора и мелькающих по сторонам дверей.
Остановились мы около грузового лифта. Короткая поездка на нем на цокольный этаж, снова коридор, уже не столь длинный, как наверху, и каталка заехала в большое помещение с низким потолком. Почти все пространство было заставлено металлическими столами, как раз под размер тела человека. На один из таких столов и сгрузили мое тело. Я молча встал рядом с ним.
– Вот, сбит лендкрузером, – передал медицинский листок, что заполнял всю дорогу, врач скорой помощи встретившей нас медсестричке.
Совсем молоденькая, она куталась в толстый свитер с горлом, едва заметно дрожа то ли от холода, то ли от обстановки. Лично я ничего не чувствовал. Вообще никак температуру вокруг не ощущал. Только смотря на нее это понял.
– Вы тоже умерли? – раздавшийся позади голос заставил меня вздрогнуть и резко обернуться.
Передо мной стоял мальчик лет десяти. Черноволосый, худющий как смерть. Глаза у него были голодные, из одежды – какие-то тряпки. Что-то зацепило меня в его внешности, но мозг словно отказывался верить в увиденное.
– Ты кто?
– Меня Мышью зовут. Звали, – отозвался малец и шмыгнул носом. – Дядя, так вы тоже умерли, да?
– Наверное, – растерялся я от этого простого вопроса.
– А как?
– Машина сбила. А ты чего здесь делаешь? – спохватился я. – И как меня видишь?
– Так я тоже… – провел он рукой по «моему» столу.
Ладонь пацана прошла его насквозь. Вот сейчас я понял, что меня цепляло – пацан просвечивал насквозь! Да и выглядел как-то тускло, если отвести взгляд, то боковым зрением его уже и не увидишь. Я огляделся и в паре метров от нас увидел лежащее на столе тельце, накрытое простынкой. С моего места оно казалось еще меньше, чем выглядел пацан.
– А ты как умер?
– Отравился, – вздохнул Мышь. – Йогурт просроченный оказался.
– Разве от этого умирают? Почему тебя в больницу сразу не отвезли? Ведь не мгновенно же ты умер?
– Три дня маялся, – признался пацан и непроизвольно дотронулся живота. Лицо его скривилось от воспоминаний о жуткой боли.