Открытый зонтик дает достаточно тени, чтобы защитить ее от солнца, и мама, счастливо вздохнув, делает большой глоток.
– Итак, моя сладенькая девочка. – Она ставит стакан на стол и сверлит меня многозначительным взглядом. – Как твое плечо?
Я замираю, машинально поводя упомянутым плечом.
– Что ты имеешь в виду?
– Не прикидывайся. Я видела, что тебе было больно.
И, словно она ткнула прямо туда, по позвоночнику ползет легкая боль и снова сжимает левое плечо.
– Все в порядке. Я его почти не замечаю.
– Пока не делаешь что-то простое, вроде раскрытия садового зонта?
– Мам, пожалуйста, не начинай.
– Господи, Скарлетт, – хохочет она. – Я не могу не беспокоиться за тебя. Особенно когда именно я виновата в том, что тебе пришлось бросить физиотерапию.
Ее глаза наполняются слезами, и мне хочется провалиться сквозь землю.
Я протягиваю руку и накрываю ее мозолистые пальцы своими.
– Мам, я сама решила приехать домой. Ты меня не заставляла.
Какова была альтернатива? Лететь обратно в Альберту и продолжать реабилитацию с медиками из команды, за которую – мы все это понимали – я больше никогда не буду играть, пока моя больная мама в одиночестве борется с диагностированным у нее Альцгеймером? Как бы не так.
– Они хорошо о тебе заботились.
– Пришло время вернуться домой.
Она яростно качает головой, отчего слезы срываются с ресниц, и достаточно сильно хлопает рукой по столу, так что кувшин с лимонадом подпрыгивает, а я вздрагиваю.
– Ты застряла здесь из-за меня. Никогда себе этого не прощу.
– Мам, посмотри на меня, – умоляю я, крепче сжимая ее ладонь. Она неохотно слушается, ее пронзительные зеленые глаза оттенка только что политой травы встречаются с моими небесно-голубыми. – Нет такого места, где я хотела бы быть сейчас больше, чем здесь. Посмотри вокруг. Это самое прекрасное жилище, что я видела. А я объездила весь мир.
Мама моргает и сжимает мою руку, после чего переводит взгляд на сад. Его вид помогает ей расслабиться.
– Я здесь потому, что хочу. Даже не думай обратное.
– Извини, милая. Ты же знаешь, какой я становлюсь.
Я киваю и глажу большим пальцем выпирающие голубые вены на ее кисти.
– Расскажи, чем ты занималась, пока я бегала.
Ее глаза загораются.
– Ой! Как я могла забыть? У меня замечательная новость.
– Тогда давай послушаем, – подбадриваю я.
Она наклоняется вперед и складывает руки под подбородком. Я готовлюсь слушать сплетни, которые обычно следуют за этим движением.