– Говорят, скоро царь возвращается. Помни, о чём мы договорились.
– Помню, помню, – закивал Балалай и скривился. – Только боязно мне что-то…
Болтунам пришлось резко умолкнуть, потому что мимо прошла сама царица, красавица Настасья Ивановна.
Решительно направляясь к дочери, царица воскликнула своим сильным, зычным голосом:
– Ой, поссоримся мы с тобой, Фома! Чему ты царевну учишь?!
От неожиданности солдат замер на месте и вытянул руки по швам. А Даша воспользовалась моментом и ударила его палкой в грудь, издав победный клич:
– Кто испуган, тот побеждён!
– Драки не для девочек! – строго заявила царица, хотя на лице её уже появилась довольная улыбка.
– Это я его попросила! – торопливо объяснила Даша, не желавшая, чтобы у Фомы из-за неё были неприятности. И уточнила: – Приказала даже.
Настасья только вздохнула – чем бы дитя не тешилось.
Она мягко сказала дочери:
– Голубь записку принёс. Ночью возвращается наш царь Берендей.
Даша кинулась ей на шею.
– Папа возвращается! Больше я его никуда не отпущу!
Очень скучала она по отцу. Долгонько не было его – всё по делам государственным разъезжал да плавал…
– Мне надо платье надеть! Самое красивое! – воскликнула юная царевна.
– Конечно, моё солнышко! – улыбнулась Настасья. А Фоме сказала: – Предчувствия у меня нехорошие, Фома. Шторм будет.
Солдат коротко кивнул и закричал слугам:
– Ступайте, братцы, на берег. Костры сигнальные зажигайте – надо Берендею путь указать! И смотрите, чтобы всю ночь горели!
* * *
Под покровом ночи вошёл царский корабль в родные воды. Шторм ещё не начался, но море было неспокойно. Волны раскачивали судно из стороны в сторону, опрокидывались на палубу, разлетались холодными брызгами. На носу стоял сам царь Берендей и взволнованно вглядывался во тьму. Тёплый плащ застёгнут у самой шеи на особую царскую брошь – фибулу, на светлых кудрях – золотая корона.
Из палатки на корме вышел почтенный старец в балахоне и с посохом в костлявой руке. Был это знаменитый волхв Белозёр. Именно за ним царь отправился в это плавание. И вот долгие странствия остались почти позади.
– Соскучился по дому, Берендей? – скрипучим голосом спросил Белозёр.
– Долго искал тебя, волшебник, – вздохнул царь.
Белозёр заглянул в глаза его и сказал проникновенно:
– Прозреет дочь твоя, будет видеть! Не тревожься об этом, государь.