* * *
– Вот ты где.
Голос Романа застиг ее на выходе из вестибюля. Уже сгущались сумерки.
Айрис вздрогнула, когда он, подстроившись под ее шаг, пошел рядом.
– Чего тебе, Китт? – вздохнула она.
– Тебе больно?
– Прошу прощения?
– Ты весь день хромаешь.
Она подавила желание опустить взгляд на ноги в этих ужасных маминых ботильонах с острыми носами.
– Нет, я в порядке. Чего тебе?
– Хочу поговорить про Отри. Он дал тебе задание на свободную тему, да? – спросил Роман, прокладывая для них обоих путь сквозь толпу на тротуаре.
Если по-честному, то он должен знать.
– Да. И это не какая-то особая уступка.
– О, неужели?
Девушка остановилась, вызвав шквал проклятий от прохожих, вынужденных теперь обходить их с Романом.
– И что же это должно означать? – резко спросила она.
– Именно то, что я сказал.
Начали загораться уличные фонари, озаряя его лицо янтарным светом. Айрис злило то, что он такой красивый. И злило то, как смягчается ее сердце, когда Китт смотрит на нее.
– Отри дает тебе особую уступку, чтобы повысить тебя, а не меня.
Вся мягкость исчезла, оставив ссадины.
– Что? – вырвалось у Айрис. У слова был вкус меди, и до нее дошло, что прокушенная губа снова кровоточит. – Как ты смеешь говорить мне такое!
Роман хмуро смотрел на нее, сунув руки в карманы плаща.
– Мне казалось, что это место будет честно заслужено, и я не…
– Что ты имеешь в виду под «уступкой»?
– Он жалеет тебя! – сердито воскликнул Роман.
Айрис похолодела. Его слова глубоко задели ее. Мороз из груди распространился к рукам. Девушка задрожала, надеясь, что Роман этого не заметит.
– Отри жалеет меня. Почему же? Потому что я девушка из низов, которая работает в газете, ничего не смысля в журналистике?
– Уинноу, я…
– По-твоему, мне следовало мыть посуду в ресторане? Или работать уборщицей, натирать полы, стоя на четвереньках, чтобы по ним ходили такие люди, как ты?
Его глаза вспыхнули.
– Я никогда не говорил, что ты не заслуживаешь работы в «Вестнике». Ты чертовски хорошо пишешь. Но ты бросила школу в последнем классе и…
– Почему это так важно? – воскликнула она. – Или ты из тех, кто судит людей по их прошлому? По тому, в какую школу они ходили? Ты смотришь только на это?
Роман молчал, застыв так неподвижно, что Айрис подумала, не обратила ли она его в камень.
– Нет, – наконец сказал Китт, но голос его звучал как-то странно. – Но на тебя нельзя полагаться. Ты опаздываешь, пропускаешь задания, и ты неопрятная.