– И это в очередной раз показывает ваше наплевательское отношение к безопасности своих крестьян, господин Ячменник, – сурово перебил Михаил.
Староста побледнел.
– Все заслуги этих шкафов не стоят и ломаного гроша, если они не смогли защитить тяглых от… – Кисейский задумался, пытаясь вспомнить имя, которым бедные крестьяне наградили похитителя, – Одноглазого Лиха.
Ячменник нахмурил брови и провел ладонью по лицу. Подход Кисейского успел порядком утомить его за эти полтора дня. Захар упер трость в утрамбованный снег и с неохотой поднялся на ноги.
– Извольте, господин Кисейский, – уже чуть ли не с усмешкой произнес он. – Даже если бы я верил в россказни этих вечно-пьяных суеверных оболтусов, как в них верите вы, ни одно войско не смогло бы распознать серийного душегуба во мраке зимней ночи и мгле бешеной метели! Что уж говорить о том, чтобы остановить его!
Михаил вновь развернулся к целовальникам.
– Это и есть причина? – агент обратился к богатырям напрямую, застав их врасплох.
– Ну… – произнес целовальник в фиолетовом кафтане, – не единственная причина.
Этого патрульного звали Святорад. Он сразу привлек внимание Кисейского, ведь был единственным целовальником с гладковыбритым подбородком без следа щетины, что сильно выделяло его на фоне бородатых соратников. Голос Святорада также был очень необычным. Он напоминал мало угрожающий лирический тенор, но уверенный ударный тон, которым богатырь заканчивал каждое слово, приемлемо компенсировал это.
– Я не знаю, насколько это уместно для расследования, ваше высокородие, – помялся он, – но после третьего исчезновения, Захар Романович приказал обеспечить ему круглосуточную защиту. Именно поэтому большая часть дюжины была занята.
Экспедитор перевел презрительный взгляд на главу поселка. Ячменник тяжело сглотнул и нервно хихикнул. Ничего не сказав, Михаил отвернулся от него, пренебрежительно взмахнув подолом мундира, и зашагал к хилой деревянной часовне, чья крыша выглядывала из-за снежного окопа.
– Господин Кисейский, я не имел другого выбора! – взмолился староста, нервно потянув себя за густую золотую бороду. – Если деревня останется без управленца, мы все будет обречены!
– С таким управленцем как вы, мы будем обречены в любом случае, – рявкнул экспедитор.
Захар злостно прикусил губу и сжал кулаки, но вовремя затушил фитиль своей злобы, чтобы не дай бог не сорваться на агента Тайной канцелярии.