– Черт возьми… – плотник пыхнул эти слова обессиленно и неразборчиво, почти про себя. Никто не был способен услышать их… пожалуй, кроме самого черта.
Долгая и холодная тишина придавила узкую снежную тропу, больше напоминавшую неглубокий окоп. Ничто не беспокоило гнетущего безмолвия ночи, кроме завывания ветра и необъяснимого космического рокота высоко в облаках, пока Тарас не услышал странный шум, напоминавший ритмичное звяканье металлических деталей.
Настороженный плотник с трудом поднялся на ноги и, вычесав из задубевшей бороды надоедливые сосульки, высунулся из-за сугроба. Затем он устремил встревоженный взгляд в сторону конюшни. С каждым мгновением, металлический лязг становился отчетливее, пока не начал доминировать над воем метели. Вскоре компанию ему составили поскрипывания снега, утрамбовываемого под чьими-то тяжелыми шагами.
Словно тусклая акварельная клякса, из мглы появился человеческий силуэт. Темная фигура в старом изорванном кожухе остановилась у пустующих стойл. Тарас не мог различить лица таинственного незнакомца, однако чувствовал на себе его взгляд, тяжелый и холодный, в точности, какой была та злополучная декабрьская ночь…
Как зачарованный, взор несчастного крестьянина оказался прикован к горизонту, будто ожидая реакции тени, смотревшей на него с другого конца снежной траншеи. Только сейчас Тарас заметил, что туловище, руки и ноги мутного человека были обтянуты короткозвенными цепями, – именно они стали источником жуткого ритмичного лязга.
Густые снежные хлопья запорошили ресницы непутевого столяра в самый неподходящий момент. Подцепив сеченый подол рубашки, Тарас протер одеревеневшее лицо, прервав зрительный контакт с таинственным силуэтом.
Сердце крестьянина оборвалось, а его диафрагма подскочила, казалось, до самого горла в ужасающем протяжном вдохе, когда тот вновь открыл свои глаза. Горизонт опустел, зловещее приведения исчезло без следа и объяснения…
– Господи… – перекрестившись дрожащими пальцами, проронил плотник. – Марфа, открой! – спотыкаясь, нескладный пьяница метнулся к порогу дома, принявшись отчаянно барабанить в дверь.
Никто не ответил.
Кровь застыла в жилах Тараса, когда, внезапно тихий железный скрип донесся из-за его спины, а тяжелое свербящее дыхание змеей протянулось по затылку. Тяглый медленно развернул дрожащие плечи, в его горле встал ком. Плотник был слишком напуган, чтобы кричать…