– Будет сделано, лорд, – сказав это, стражники подняли и увели под руки коренастого.
Вслед за ними ушел и Кеос, Баэлат остался один. Он погрузился в свои мысли. Кому и зачем нужно было убивать графа? Ответ на этот вопрос его пугал. Да, именно так. Потому как среди прочих догадок было почти очевидное: новое восстание. Именно его так сильно опасался барон. Все знают, что Тирбрис поддерживает герцога, как и корону.
В этот миг скрипнула дверь. Кеос приволок несостоявшегося убийцу, развязал ему руки и швырнул на стул. Барон посмотрел, как этот юноша стал растирать запястья. Зная о том, что он брат тому низкорослому, Баэлат почти сразу приметил то, что они и правда чем-то были похожи. Разве что у низкорослого волосы и глаза были темнее.
– Так к чему это покушение на графа? – спокойно спросил барон, хотя внутри он мог с легкостью убить этого несостоявшегося преступника.
– Это долгая история, но, как я смотрю, вы никуда не торопитесь, так что начну: мы с моим товарищем добирались сюда, как я и говорил, по приглашению нашего друга. Однако мы наткнулись на бандитов, и те, пригрозив нам смертью, велели убить местного графа. Мы не хотели, честно, но пришлось.
Слова этого юнца звучали слишком уверенно, однако барон не верил им. Не полностью.
– Брата, – сухо заметил он. – Ты забыл сказать, что это твой брат. И где еще ты наврал?
В этот миг он увидел, как худощавый из братьев на короткий миг усмехнулся. Баэлат не был в этом уверен до конца – слишком уж быстро это произошло, однако мысль о том, что ему не говорят всей правды, его невольно передергивала.
– Это правда, – оправдывался несостоявшийся убийца. – Честно. Мы не могли ни к кому обратиться…
– Если все так, как говоришь ты, то что вам стоило рассказать обо всем заранее? Хотя бы нам. – Баэлат встал напротив юноши, взглянув тому прямо в глаза. – Ты хоть понимаешь, что нападение на графа – это верная смерть?
Барон смотрел тому в глаза достаточно долго, вот только он не увидел в них раскаяния, сожаления или страха. Это был очень нехороший взгляд. Он видел его у тех преступников, которые не жалели о содеянном. Каким бы жестоким оно не оказалось.
– Понимаю, но что нам оставалось делать? – юнец поднял брови, с жалостью взглянул на барона, но вот его глаза все так же оставались пустыми. – Нам угрожали. И представьте себе, насколько, раз мы решились на это.