У Крио давно появлялась мысль поговорить с Люмом, но она всё не решалась. Стеснялась и боялся случайно выдать подругу, назвав её настоящим именем.
Были и другие догадки: «Вдруг, заболела?» И Крио начинала в деталях представлять себе, какие недуги могли свалить человека с ног в их безопасном, генетически улучшенном Городе, где болезни искореняют ещё в перинатальном периоде, обеспечивая формирующийся организм исключительной резистентностью к любым возбудителям.
И разум Крио опять возвращался к зловещим мыслям, перекатывая и теребя их, как вода в канализационных трубах катает туда-сюда железную гайку, стачивая её острые грани, не в состоянии вытолкнуть инородный предмет из системы. Или как язык постоянно возвращается во рту к месту ожога, боязливо прикасаясь к нему, не решаясь надавить посильнее и содрать верхний слой пузырька, но и не оставляя в покое. Забывая о нём на время, чтобы потом вновь вернуться и разодрать ранку, только-только начавшую заживать.
«Невозможно! Ведь до этого всё было прекрасно!.. Да нет… Никуда она не денется со своим нейм-шифтером! Никто её не спалит… Не может с ней ничего случиться! Ведь это же… Это же Мы! Гор-охране запрещено трогать студентов, так что всё будет норм… Ну, мало ли, что у неё за причины? Экзамены или рамсы8 с родителями. Когда всё наладиться, она точно придёт. Уже скоро. Ведь не может же всё длиться вечно! Если что, пойду к Люму, спрошу…»
– Крио Фотида, вас требуют к стойке администратора! – уже в пятый раз раздавался из динамика нетерпеливый голос.
И Крио подчёркнуто бодро выходила из раздевалки, подстёгивая себя конструктивными доводами и энергично размахивая в такт шагам свободной рукой, а в другой сжимая ручку кейса с инструментами. Девушка пускалась в путь по извилистому, но уже отлично знакомому лабиринту, чтобы попасть в подсобки за ресторанным залом, в котором они впервые встретил с Никой. А по пути оборачивалась к каждому пожарному выходу, к повороту и техническому коридору, с надеждой вглядываясь в полумрак.
***
– Какие друзья? Какие?! Отвечай! С твоих модельных курсов?! – кричал отец Николетт, потрясая перед ней кулаком с торчащим из него обрывком пластыря. – Всё узнаю, и всем будет плохо! А ну говори!
И слёзы катились по щекам Ники. Ей было страшно и стыдно, а ещё она никак не могла поверить, что это действительно с ней происходит, что отец всё узнал. И совершенно неясно, каким образом. Может, её выдало слишком долгое отсутствие по вечерам. Может, папа сделал запрос в деканат её дополнительных курсов, обнаружив, что там официально не учится никакая Николь. Николетт добровольно передала своё место какой-то Никите Янис, оформив всё по сети и даже не появившись ни разу в деканате лично… Или отец заподозрил что-то из-за её крайне приподнятого настроения после «курсов» и подослал шпионить за ней одного из личных охранников. А может, он ни с того ни с сего сам решил заглянуть в Городскую регистрационную базу и проверить её посещаемость. Просто так, безо всякой причины. Просто от своей устойчивой тяги к порядку и тотальному контролю. И самое страшное, чем же это теперь для неё обернётся?