– Странно получается, – девушка, всё же, не скрывала своего недоумения. – Как такое возможно? Тебе должно быть не меньше семидесяти лет. Ведь я – твоя внучка, даже не дочь, Марат Ахметович.
– Я посоветовал бы тебе верить не только людям, но и серьёзным документам, заверенным не Гришкой с водокачки и не Петьки с силосной башни, а нотариусом, – осадил её Дуредов. – Правда, не помню я свою дочь, твою маму, в девичестве Розалию Алексеевну Петрову. Не имею понятия, что с ней стало и где она находится сейчас.
Ко всему сказанному он добавил, что лично сам пока обитает, где придётся: подвалы, чердаки, канализационные колодцы… Но, вероятно, так надо родине, за процветание которой он и жизни своей не пожалеет. «Пускай уважаемые господа и дамы в счастье радуются своему удачному земному существованию, а мы уж… как-нибудь».
Но девушка Эмма оказалась смекалистой и поинтересовалась, почему её дедушка имеет одну фамилию, а его дочь – другую. Он – Дуредов, она – Петрова. Приёмная, что ли или периодически находилась замужем? Но Марат Ахметович опроверг это предположение. Дело в том, что когда ему меняли старый паспорт на новый, то дама, ответственная за оформление подобных документов, твёрдо решила, что он – совсем не Петров Василий Афанасьевич. Он – другой господин, очень похожий на её давнего знакомого, которого давно уже нет на этом свете. Поэтому она и записала в паспорте, что Петров теперь является Маратом Ахметовичем Дуредовым.
Дедушка Эммы собрался возмутиться, но ответственная за оформление документов пожилая дама исполнила перед ним танец живота и дала ему десять рублей. После такой процедуры и решил он стать Дуредовым. Какая, в принципе, разница?
– Но, всё-таки, я не понимаю, – сказала Грилёва, – зачем ты меня отыскал.
– Соскучился, – с теплотой в голосе и проникновенно произнёс Дуредов. – Ты же моя родная внучка.
– Как ты мог соскучиться, если никогда в жизни меня не видел?
– Не знаю.
– Ну, если ты миллиардер или, в крайнем случае, мультимиллионер, то оставайся, и мы обстоятельно поговорим. А так, на кой чёрт…
– Люди утверждают, что я очень богатый. Они, наверное, знают. Но мне, почему-то, про такое ничего неизвестно. Может быть, ошибаются или шутят.
– Всё! Пошёл отсюда вон, дедушка!
– Я, между прочим, принёс тебе бабушкины замшевые боты. Я их нашёл на улице. Я лично пока ещё её не видел. С кем, когда и куда она ушла босиком, не ведаю.