Ну, это при условии, что впервые в жизни я доведу начатое до конца. Не уверена, что мне хватит на это смелости. Правда, на то, чтобы вернуться домой, ее потребуется еще больше. Так что лучше бы мне понять, как взобраться на крышу.
Уверена, оттуда Крамольск красивее. Я бы хотела еще выше подняться – да нет в Крамольске высотных зданий. Этот город растет не вверх, а вниз, словно гриб. Развивается под землей, кое-где прорастая сквозь землю скоплением домов или целой улицей. Почти все они – трущобы. Кроме той, где находится вход в подземный мир. Не знаю, сколько миллионов квадратных метров занимает казино. Но если бы не оно – Крамольску не жить. Казино – кормилец. Не сказать, что благородный, но уж какой есть.
Я всегда хотела там побывать. Слухи об этом месте ходили разные. И чем чернее, тем горячее становилось мое любопытство. Но утолить его я не могла – только остудить. Срабатывала всегда одна и та же мысль: у меня нет на это денег, и вряд ли они когда-нибудь появятся. Особенно в ближайшее время.
Меня не в первый раз увольняли. Но отчего-то сегодня от этого было хуже всего. Я больше не выдерживала – вот ноги и привели меня к самому высокому зданию в Крамольске.
Все еще рассматривая вывеску, я шагнула из темени к свету, который лился из холла через стеклянные двери. Из-за его яркости тьма за вывеской казалась еще гуще и темнее. Я не смотрела, куда иду. А тот, кто выезжал из-за угла, не смотрел, куда едет. Меня вдруг обрызгало водой, прямо как в кино – с ног до головы.
– Да блядь! – крикнула я.
Первые слова после долгого молчания ощущались необычно. Я облизнулась и во рту появился привкус дождя.
Это отвлекло меня всего на секунду. Потом я, не думая, что делаю – впрочем, как и всегда – пнула машину, которая… Начала останавливаться.
Уж не знаю, когда водитель решил затормозить: до того, как я стукнула машину, что ничего не значило, или после, что значило совершенно другое – мне кранты.
Ослепленная злостью и немного водой из лужи, я пока лишь слышала, какая машина дорогая. Есть у меня такой бесполезный талант: я могу по одной лишь сирене понять – дорогая машина или обыкновенная.
Потом я увидела «Порше». Теперь дождевые капли на моем лице можно было спутать со слезами. Вот еще одно мое бесполезное свойство: я могу заплакать от умиления, если вижу какую-то очень дорогую вещь. Всегда так – когда смотрю на что-то, что не смогу позволить себе никогда в жизни, чувствую, как трясутся коленки, и как быстро стучит сердце.