Но случился день, который внес смуту в мысли Лили и отбросил тень сомнения на устоявшуюся крепость убеждений. Стоял тихий летний вечер. Строгий камыш издавал нежный шелест, обнимая сухими ладонями истому сумерек. Небо настоялось в лиловом мареве наслаждения, трепетно вздрагивая, когда солнце прикосновением своих лучей доводило его до золотого помешательства. Тени стрекоз, с расплывчатым треском проносившихся над гладью воды, роняли в воздух свой вкрадчивый шепот. Их ажурные крылья, такие хрупкие и совершенные, множились на тысячи граней блестящей слюды под прощальным взглядом солнца.
Лиля грустно бродила вдоль реки в первый вечер своего летнего пребывания в деревне. Мысли ее были полны непривычной тоски. Она первый раз ощутила горечь расставания с близким человеком – лучшей подругой и главной заводилой их совместных игр. Это была не по годам развитая еврейская девочка с бойким характером и стремительным полетом фантазии. Ее родители старались, чтобы их чадо преуспевало в науке жизни с блеском. В то время как Лиля еще не умела читать, ее подруга уже бодро отчеканивала стальную ленту английских слов. Русский язык, как письменный, так и устный, и вовсе не составлял проблемы для этого продвинутого не по годам ребенка. Родители развивали ее каждый день, но при этом неизменно нахваливали ее бойкость, активность и творческую энергию. Плод их воспитания являлся для Лили образцом для подражания. Она слушала накопленную мудрость, смелые и крамольные мысли и не представляла, что какой-нибудь из последующих дней она проведет вдали от своей новой подруги. Тайна другой жизни приходила из уст еврейской девочки в изумленный мир Лили. Ее мысли пропитывались чужим опытом. Ее скромность стиралась идеалом непоколебимой решительности. Там, где Лиля замыкалась в себе и комкала неуклюжие слова, ее подруга фонтанировала идеально поставленной речью. В ней Лиля видела наглядный пример независимого и умного человека. И вот в один прекрасный день она пришла к Лиле и твердо сказала: «Ты знаешь, это очень грустно, но сегодня мы с тобой видимся в последний раз. Моя семья завтра уезжает в Израиль. И я сомневаюсь, что мы когда-нибудь вернемся в этот город». Девочки сидели на краю песочницы с покосившимся грибком неопределенного цвета и в немой грусти держались в последний раз за руки. Печаль оглушила их, ведь мир до этого казался стабильным и определившимся. Дети не плакали, а только недоуменно внимали новому открытию – жизнь отнюдь не состоит из долгого и устоявшегося однообразия. Иногда она безжалостно срывает листья событий с дерева жизни, сдувая их за невидимый горизонт.