В конце XVIII распалась Речь Посполитая и после долгих и мучительных разделов, отнявших часть жизни многих людей (а у некоторых и саму жизнь), Беларусь была присоединена к Российской империи. Была произведена попытка разбора шляхты, в итоге которой многие из дворянской знати лишились своих титулов. Оглушенные, сломленные очередным ударом люди были накалены до предела. Казалось, если кинуть горящую спичку в эту иссушенную несправедливостью почву, она запылает всепожирающим огнем мщения. И нашлась спичка. Даже не спичка, а настоящий факел, указавший свет многим уставшим от безысходности людям. Кастусь Калиновский скорее не человек, а легенда на территории Беларуси, словно спасительная звезда появился на небосклоне в последующий век. Пришел, чтобы зажечь отчаявшихся и повести за собой в такой рискованный и умытый кровью путь. Поднять тысячи и даже десятки тысяч затаившихся людей – это было сродни неожиданному волшебству. Что удивительно, не был Калиновский отменным оратором, скорее даже наоборот. Секрет его успеха крылся в удивительной простоте. Простоте высшей, зачастую недоступной большинству людей на Земле. Той единственной бесценной простоте, основы которой стоят на трех китах: доброте, справедливости и моральной чистоте.
И запылал костер. И чем благороднее были цели, тем ощутимее жертвы. В пожаре революционных восстаний являлись миру люди, готовые пожертвовать своей жизнью ради цельности и независимости своей страны, ради такого утопического и искромсанного в наш век слова «честь». Но все попытки были обречены на провал. Если бы благородство, идеализм и чистоту души можно было перековать в оружие массового поражения, победа бунтарей была бы очевидна. Но это все лишь тень реальности, ее бесплотный призрак. Калиновский был пойман, сурово осужден и повешен. И словно вечный ветер свободы донес и выжег в сердцах людей его предсмертные строки, посвященные своей любимой девушке и всему народу Беларуси:
Марыська чарнаброва, галубка мая,
Дзе ж падзелася шчасце і ясна доля твая?
Усе прайшло, прайшло, як бы не бывала,
Адна страшна горыч у грудзях застала.
Калі за нашу праўду Бог нас стаў караці
Ды ў прадвечнага суду вялеў прападаці,
То мы прападзем марна, но праўды не кінем,
Хутчэй неба і шчасце, як праўду, абмінем…
Бывай здаровы, мужыцкі народзе,