– И я, – сказал Эдвард.
Он нажал на кнопку подсоединения выдвижного тоннеля, похожего на резиновую гармошку чёрного цвета. Тоннель герметично подсоединился к корпусу корабля, о чём сигнализировала зелёная светившаяся лампочка на приборной доске модуля.
– Выдвигаемся, – скомандовал Кларк. – Возьми чемоданчик с ключами.
Вениамин взял его.
– Ребята, если увидите или почувствуете что-то опасное или непонятное сразу назад, – предупредил по рации Бардаков.
– Есть, капитан, – ответил Кларк.
Он и Вениамин проплыли в невесомости до стыковочного входа. Кларк нашёл отверстие, куда надо было вставить специальный ключ. Вениамин светил ему фонарём. Эдвард взял у Вениамина чемоданчик и достал из него ключ-вездеход. Он подошёл к отверстию. Кларк сделал два полных поворота против часовой стрелки. Дверца не подавалась ему. Пришлось помогать Вениамину. Они с трудом её открыли и проникли внутрь корабля.
В коридоре мигали бледно-красным огнём аварийные лампы. Астронавты поплыли в невесомом состоянии налево. Справа была стена с дверцами. Одна дверца была открыта. Астронавты заглянули в неё. Это был склад. В нём было много коробок с едой. Запасов было достаточно, чтобы долететь до Земли и дальше неё. Астронавты выплыли из склада и направились дальше к носовой части корабля. В зале управления полётом в кресле пристёгнутый ремнём к креслу сидел астронавт в костюме со скафандром. Руки и ноги его безвольно болтались. Астронавт был мёртв. На нагрудном кармане его костюма была пришита бирка: «Фёдор Тимофеев». Вениамин заглянул в скафандр и увидел серое лицо с закрытыми глазами. У мёртвого астронавта успела вырасти длинная борода. Второй астронавт плавал вверху. Он был тоже мёртв. На его бирке было написано: «Глеб Зернов».
– У меня два трупа, как слышишь меня «Мечта». Астронавты, русские, я забираю их на наш борт, – принял решение Кларк.
– Понял тебя, Эдвард, действуй, – дал добро командир.
Вениамин постучал пальцами по плечу Кларка. Он поймал в воздухе большой блокнот, на переднем листке которого была сделана запись:
«Спустя шесть месяцев полёта у нас начал барахлить двигатель. Мы его частично починили. На восьмом месяце полёта произошла разгерметизация судна. Утечку мы так и не обнаружили. Жить нам осталось самое большое час. Кончается кислород в баллонах. Удастся ли сообщить на Землю, что…»