– Кошки-мышки! – сказал Ах-Ты. – А какой они хотели выкуп?
– Деньги. Кучу денег. Вот не знаю точно, сколько это будет в пересчете на мышей. Допустим, двести.
– Совсем обалдели! Куда им столько мышей?
– Естественно, обалдели! – подтвердил Мурик. – Они же пираты! Пираты мышей вообще не едят. А они: «Двести мышей – или продадим в рабство!»
– О как!
– А Муррус был не один – с ним вместе плыл Юлий Цезарь. Тоже полководец; он был Муррусу очень предан. Он потом устроился императором в городе Рим-муре (иногда еще его называют просто Рим). Специально, чтобы Муррус ни в чем не нуждался. Куда ж его в рабство, сам понимаешь, кто тогда будет императором? Но Муррус нисколько не испугался. И Юлий Цезарь говорит пиратам: «Да вы знаете, с кем имеете дело? За такого кота двести мышей? Пятьсот – вот достойный выкуп!»
– И что? – с интересом спросил Ах-Ты.
– И они отправили свою команду на берег за выкупом, а сами остались у пиратов. Но Муррус вел себя там прямо по-хозяйски! Например, перед тем, как вздремнуть, он посылал Цезаря приказать пиратам, чтобы не шумели.
– Класс!
– Так это еще не все! Муррус мурлыкал песни, а Цезарь читал стихи – свои. Пиратам. А тех, кто не хвалил, они царапали и ругали собаками.
– А пираты?
– Терпели. Все тридцать восемь дней. Потом вернулась команда с выкупом, и Мурруса с Цезарем освободили. Но они тут же снарядили новый корабль, напали на пиратов и не оставили от них ни шерстинки, вот!
На слове «вот» налетел ветер – даже ветрище. Мигом раскачал еловые лапы, разлохматил иву, а чубушник заставил кланяться до земли. И пригнал тучу, которая встала над забором, накрыв тенью котов. Мурик и Ах-Ты, не прощаясь, разлетелись от этой тени в разные стороны, легко, как бумажки от сквозняка.
Моня закрыла окно и помчалась вниз, сообщить Бабуле, что скоро начнется гроза.
– Да, миленькая, – подтвердила Бабуля, обернувшись к ней от плиты.
– Ни с того, ни с сего! – сказала Моня с возмущением.
– Наверное, Алевтина Семеновна приехала, – улыбнулась Бабуля.
Тут же на пороге возникла Горошина и пропищала:
– Где Семеновна?
Алевтина Семеновна, еще одна соседка, на даче бывала наездами. И как-то так ухитрялась появляться, что сразу начиналась гроза. И это при том, что пережидать грозу ей было особо негде. Дом у нее давным-давно набился разными вещами, так что самой Алевтине Семеновне места в нем не осталось. Только на веранде немножко. Там она ночевала, когда ночи были теплые. А когда холодные, просилась к Моне с Бабулей. Еще она приходила ужинать и восторгалась всем, что Бабуля ставила на стол. У себя Алевтина Семеновна ела только картошку с подсолнечным маслом.